– Значит, мы ему нужны, – невозмутимо отозвался Миндаугас.
– И что вы с ним делать-то будете? – неожиданно заинтересовался Наполеонов.
– Пригласим в дом, поможем снять пальто, напоим чаем…
– Подожди, подожди, – перебил его следователь, – а кормить вы его будете?
– Это смотря что он захочет съесть. Овса, например, у нас нет.
– Погоди ты со своим овсом! У вас борщ есть или супец какой-нибудь?
– На ужин суп с фрикадельками, но, по-моему, кони…
– Да при чём тут кони?! – воскликнул Наполеонов, – я уже о себе говорю!
– А о тебе, тогда ещё запеченная грудка индейки…
– Небось опять с овощами, – фыркнул Наполеонов.
– С отварной брюссельской капустой.
– Трава!
– Она очень полезна.
– Знаю-знаю, мать уже все уши прожужжала и вы тоже. А пирог есть?
– Скоро испечётся.
– С чем?
– Разве тебе не всё равно, – не выдержал и рассмеялся Морис.
– Вообще-то ты прав, – грустно вздохнул Наполеонов, – я буду пирог с любой начинкой. Но грех издеваться над голодным человеком.
– Это ты голодный человек?
– А то кто же?!
– Ты всегда голодный.
– И всё-таки с чем пирог?
– Один – с рисом и мясом, другой – с лимоном и яблоками.
– Так будет два пирога?! – обрадовался Шура.
– Два. Так что приезжай скорей.
– Мчусь на крыльях своей «Ладушки»!
– Только не гони сильно, – предупредил Миндаугас, – дождь прошёл, шоссе мокрое.
– Не учи учёного! Я ли не пекусь о своей девочке!
Девочкой Наполеонов называл свою белую «Ладу-Калину» и, действительно, так холил её и лелеял, словно это был не автомобиль, а кобыла арабских кровей.
Из машины он позвонил своей матери и голосом полным раскаяния проговорил:
– Ма, я еду к Мирославе…
– Там и заночуешь? – усмехнулась Софья Марковна.
– Но не ехать же мне ночью домой, – заныл Шура, – дождь прошёл, шоссе мокрое.
Софья Марковна не выдержала и рассмеялась:
– Можешь не оправдываться.
– Да?
– Да! Я даже рада, что тебя сегодня не будет дома.
– Это ещё почему? – насторожился Шура.
– Мы сегодня с девочками идём в филармонию, потом поужинаем в кафе и ночевать приедем к нам.
– О! – делано огорчился Наполеонов, – и такой цветник будет благоухать в моё отсутствие!
– Так тебе и надо, – поддразнила сына Софья Марковна и добавила: – передавай им всем привет.
– И Дону? – спросил Шура.
– Ему в первую очередь, – усмехнулась мать, наслышанная о сложных взаимоотношениях сына с котом Мирославы.
– Может, ещё и поцеловать его прикажешь?
– Целуй на здоровье! Чао-какао, сынуля, – и Софья Марковна отключила связь.
– Вот так всегда, – обиженно пожаловался Наполеонов своей девочке, – ребёнка побоку – и в развлечения, как в омут с головой.
