На Линде было надето простенькое белое платье, поверх него кокетливый фартучек. Она держала в руках поднос и весело улыбалась.
– Я принесла тебе завтрак. Подумала, что иногда приятно почувствовать себя избалованным малышом.
На ней были темные очки. Еще плохо соображая, Джон удивился, к чему бы они?
Потом вспомнил про ссадину.
– Садись, дорогой. Садись пряменько.
Она удобно приладила поднос у него на коленях. Это было своеобразным предложением мира, и в то же время Линда наверняка хотела ему доказать, что руки у нее совершенно не дрожат.
– Вот так. Позови меня, – если тебе чего-нибудь захочется.
Она вышла из комнаты, что-то тихонько напевая.
Позднее, когда– он одевался, зазвонил телефон. Он спустился вниз, чтобы ответить на звонок. Это был Бред, объявивший ему, что тоже едет в Нью-Йорк. Появился важный клиент, а мистер Кейри должен ехать в Спрингфилд, поэтому отправляет его в Нью-Йорк в качестве своего полномочного представителя.
– Джон, вы поедете 2-х часовым поездом?
– Да.
– Прекрасно, я тоже. Бьюик оставлю для Викки. Где вы остановитесь в Нью-Йорке?
– Не знаю. Скорее всего в отеле.
– Давайте в мой. Так вчера придумала Викки. Она считает, что вы мне не разрешите быть чересчур расточительным. Только папе ничего не говорите…
Он заговорщицки засмеялся.
– Как себя чувствует Линда?
– Прекрасно.
– Надеюсь, тучи рассеялись?
– Как будто.
– Замечательно. Увидимся в поезде. Не сомневаюсь, что Викки непременно передала бы привет, но она ушла на озеро учить Лероя ловить окуней. Это ее новое материнское увлечение.
Голос Бреда стал серьезным:
– Не переживайте из-за Линды, Джон. Все будет о’кей. Женщины, они… Короче говоря, время лучший лекарь.
Джон положил трубку и отнес на место поднос. Через окно он увидел, как Линда, шагает к студии. Она шла напрямик и вскоре исчезла за стеной бывшего коровника.
Там были сложены дрова, там Линда хранила садовый инвентарь. Она последнее время увлеклась цветами. Вскоре она появилась, таща за собой длинный шланг. Подтащив его к клумбе, недавно сплошь засаженной пестрыми циниями, она принялась их поливать.
Солнце ярко освещало клумбу. Джон припомнил, что Линда все повторяла, что поливать можно только в вечернее время. Поэтому ее трудолюбие показалось странным. Но до него тут же дошло: ну конечно, еще одна бутылка у нее спрятана в коровнике, она ходила туда просто опохмелиться. Ну, а цинии должны были оправдать ее поход в коровник.
Он вышел во двор и подошел к ней.
