Подняв голову от цветов, она весело улыбнулась ему.
Ты уже поднялся? Будь умником, посиди сегодня утром в студии. Когда я занимаюсь цветами, я не люблю, чтобы у меня болтались под ногами. А потом у меня будет генеральная уборка в доме, так что тебе вход туда закрыт.
Ее улыбка стала еще шире.
– Или же ты предпочитаешь пойти поиграть с ребятишками? Мне все равно надо забежать к миссис Джонс с выкройкой, которую я ей давно, уже обещала. Я ей звонила. К телефону подошла Эмили. Она сказала, что они тебя ждут в купальне. Будто бы ты им, обещал пойти купаться. Но, конечно, поступай, как хочешь!
Это было похоже на капитуляцию. Ни напоминаний, ни обвинений, ни извинений. Только веселые хлопоты по хозяйству; она была образцовой женой, внимательной соседкой, чутким товарищем. Теперь он окончательно уверовал в,то, что в коровнике она уже успела приложиться к бутылке. Но это не имело значения. Уж коли она решила твердо с ним сотрудничать, ей надо было чем-то подкрепить свою уверенность.
Закрутив кран на шланге, она бросила его на дорожке.
– Ну, а теперь я принимаюсь за уборку холла.
Она подошла к дому, на пороге обернулась и небрежно спросила:
– Кстати, ты едешь в Нью-Йорк?
– Да.
– Прекрасно. Мне надо знать, как быть с ленчем. Если ты все же пойдешь с ребятами, возвращайся в половине первого. Мне придется накормить тебя пораньше, чтобы ты успел на поезд.
Она вошла в дом, а он направился в студию. На мольберте стояло его самое последнее полотно. С минуту он разглядывал его. Работа ничего не всколыхнула в его душе, и он почувствовал, что сейчас писать было бы бесполезно. Детишки, подумал он. Почему бы и нет? Так или иначе, но до отъезда еще далеко. Сама Линда предложила ему пойти купаться. Возможно ей хотелось, чтобы он ушел из дома. Она боялась себя, боялась, что если появится причина закатить ему новую сцену, все ее добрые намерения полетят к черту.
Он вернулся домой, натянул плавки, поверх них – техасы. Из холла доносилось гудение пылесоса. Крикнув: «Я пошел купаться», Джон вышел из двери и зашагал по дороге.
Излучина ручья, которую, ребята гордо именовали своим «плавательным бассейном», находилась всего лишь в полумиле к Стоунвиллу в том самом месте, где проходила граница заброшенного выгона и начинался лес.
На краю луга он увидел велосипеды ребятишек, прислоненные к стене, сложенной из серого булыжника. Перепрыгнув через нее в заросли сорняков, доходивших ему до колена, он услышал детские крики, долетавшие от ручья. Их радостный смех, как взмах волшебной палочки, принес ему успокоение, близкое к чувству полной безопасности.
