Хасан аль-Банна заявляет, что ООН — заговор русских, американцев и британцев под влиянием евреев. Верховный муфтий призывает арабов сплотиться и уничтожить евреев в тот момент, когда британцы покинут Палестину. Высший мусульманский совет немедля объявляет трехдневную забастовку. В Иерусалиме нападают на шведское и польское консульства. Бунты, мародерство, избиения. Еврейские террористы из «Иргун» жгут арабскую собственность. Происходят нападения на Ромему и Силуан под Иерусалимом, а также на поселения в пустыне Негев, близ Кфар-Явеца, близ Хисаса и в Галилее. Британские солдаты не вмешиваются.
Одно из самых влиятельных семейств в Палестине, Нашашиби, как будто бы нашло иное решение. Они открыты для добрососедства, поэтому разделенная страна и сионисты ищут у них поддержки в надежде, что арабы восстанут против верховного муфтия, что раз и навсегда вырвут власть из его рук.
Но влияние хаджи Амина аль-Хусейни глубоко укоренено — в силу семейных уз, богатства, поддержки «Братьев-мусульман» и угроз насилия. Кроме того, многие считают его героем, единственным, кто всегда шел наперекор англичанам, никогда не сдавался. Лига арабских государств поддерживает семейство Хусейни, а он сам забирает всю власть, какая идет ему в руки. В чем же иначе смысл власти?
Дружба между людьми, еврейские школьники, посетившие школу в Хирбете и принятые дружелюбно, мирная встреча евреев и палестинцев в Самарии, поддержание сотрудничества, попытки остановить насилие прежде, чем оно началось, — все напрасно. Песчаные бури, шквалы ветра, унесенные прочь надежды.
В Яффе нет работы, зато сколько угодно страха. Грабежи и кражи. Двери распахиваются для бегства, широкого бегства на все четыре стороны, с тысячами шипов в сердце.
В Лифте еврейские террористы «Иргун» врываются в городское кафе, шестерых мужчин убивают, семерых ранят. Дети, как обычно играющие рядом, пока мужчины разговаривают и курят кальян, всё видят: убитых отцов, застреленных, в крови. После этого население Лифты тоже бежит, и каменные дома на обрыве стоят пустые, а колодцами никто не пользуется. Пока не возвращается «Иргун» и не взрывает все.
Париж
Французские почтальоны бастуют. Не приходят письма от Нельсона Альгрена Симоне де Бовуар и от нее к нему. Двадцать девятого ноября она телеграфирует: «Забастовка останавливает письма, но не мое сердце».
Араб-аль-Зубайд
Через несколько месяцев тьма накроет и деревню в галилейских горах — пыль, оружие, войска, первая бригада «Пальмах»
