– «НЕ ЗАБЫВАЙ ПРЕДЛОЖИТЬ ГОСТЯМ ПЕЧЕНЬЕ».
Джулиан поставил чайник и закрыл лицо руками:
– Боже правый! Это одна из записок Мэри. Бывало, я постоянно находил их, но эта – первая за последнее время. Очевидно, она волновалась, как я буду обходиться без нее, и, узнав, что умирает, начала прятать записки с полезными подсказками по всему дому. Черт, я забыл про печенье! Но не волнуйтесь. У меня есть донатсы!
– Давно она умерла, Джулиан? – спросила Моника.
– Четвертого марта будет пятнадцать лет, – ответил он.
– И с тех пор вы не открывали эту коробку? Пожалуй, я выпью «Английский завтрак».
Моника остановилась перед карандашным наброском, прикрепленным к полке над плитой: женщина мешала что-то в большой кастрюле, улыбаясь через плечо.
– Это Мэри, Джулиан? – спросила она.
– О да. Одно из моих любимых напоминаний о ней. Вы увидите эти наброски повсюду. Один – в ванной комнате, как она чистит зубы; другой – там, – он указал в сторону гостиной, – как она, свернувшись калачиком, сидит в кресле с книгой. Я не верю фотографиям. В них нет души.
Они сидели у камина, устроившись с разной степенью комфорта, которая определялась тем, на какой ветхий элемент мебели Джулиана они приземлились, и поджаривали на огне донатсы.
– У меня такое ощущение, что меня перенесли в роман Энид Блайтон, – сказал Баз. – Джулиан похож на дядюшку Квентина. Моника, не собираешься ли ты предложить нам путешествие на остров Кирин с банкой сардин и имбирным пивом?
Джулиан с сомнением отнесся к идее о своем сходстве с дядюшкой Квентином. Не был ли тот педофилом?
– Я вот думаю, сможете ли вы, ребята, помочь мне в одном деле? – спросил он. – Я подумал, что мне может понадобиться мобильный телефон. Чтобы вы могли связаться со мной, если возникнут проблемы с уроками рисования или что-то еще.
Ляпнув это, Джулиан сразу пожалел о сказанном. Ему не хотелось выглядеть нуждающимся или заставить кого-то почувствовать себя обязанным звонить ему.
– У вас действительно до сих пор нет мобильного? – спросил Баз, который, как человек, родившийся после изобретения Интернета, никак не мог этого уразуметь.
– Ну, какое-то время я мало перемещался с места на место, и мне было некому особо звонить, так что потребности в нем не было. Я пользуюсь вот этим, – сказал Джулиан, указывая на стоявший в углу темно-зеленый бакелитовый телефон с диском и тяжелой трубкой, из которой торчал свернутый шнур. Моника подошла ближе, чтобы лучше разглядеть. На диске в центре было написано «Фулхэм 3276». – Кроме того, – продолжал Джулиан, – такой телефон можно разбить. А мобильник разбить нельзя. Представьте, целое поколение лишено удовольствия грохнуть об пол телефон.
