И с этими словами он ушел.
Случайно, в тот же день, приятель Лентовского встретился на Тверской с В., покойным теперь, очень богатым человеком, коммерсантом, удалившимся на старости лет от дел.
Разговор, между прочим, коснулся, конечно, и московской «злобы дня».
– Говорят, Лентовский что-то там нагородил! Сад какой-то! Ну, какой можно сад развести в две недели на голом месте. Чудак!
– Вышло хорошо!
– На асфальте-то?
– Хотите? Тут два шага. Зайдем, посмотрим.
– Пожалуй. Любопытно.
В. только ахнул:
– Если б своими глазами не видел, – отцу родному не поверил бы. Истинно – маг!
– И представьте! Этот сад открыт не будет!
– Почему?
Приятель Лентовского рассказал г-ну В. все, что слышал утром. В это время В. заметил в одной из аллей Лентовского.
– Батюшки! Какой убитый!
– Будешь!
– Познакомьте меня с ним.
Лентовский, печальный, рассеянно познакомился с В.
– Михаил Валентинович, у меня к вам просьба. Не откажите!
– Чем могу?
– Очень прошу вас пожаловать ко мне вот с ними, – он указал на общего знакомого, – сегодня на дачу обедать.
– Благодарю. Не до того мне, признаться…
– Очень прошу. Дело у меня к вам есть. Пожалуйста!
С трудом удалось потом уговорить Лентовского поехать.
– Не до обедов мне!
После обеда В. пригласил Лентовского и его приятеля в кабинет:
– Дельце у меня к вам есть.
Уселись за письменным столом.
– Говорили вот они мне, что вам затруднения причинили. Пять тысяч требуют.
– Да!
В. открыл стол, достал пять пачек радужных бумажек.
– Пересчитайте, Михаил Валентинович!
Лентовский сидел, как пораженный громом.
– Позвольте… Мы сегодня только познакомились…
В. рассмеялся добродушным, московским, смешком:
– Вы-то сегодня меня в первый раз узнали. Да я-то вас давно знаю. Москвич! Кто же в Москве не знает Михаила Валентиновича?
– Благодарю вас… Но все это так странно… Позвольте, я хоть вексель…
– Вексель?
В. рассмеялся еще веселей.
– Я человек коммерческий. Нешто несостоятельным должникам можно векселя писать? Что вы, Михаил Валентинович?! Слыханое ли дело!
– Позвольте… хоть записку какую-нибудь…
– Зачем?
– Да как же так? Как же вы мне даете?
– А слово? Ничего не значит? Под слово Лентовского даю. Чай, человек известный. Вы для нас, мы для вас, – так оно и идет. Пересчитайте, Михаил Валентинович!
Не помня себя, вышел Лентовский с приятелем.
– Слушайте! Это не сон? Не в пяти тысячах дело. Мне давали взаймы на дело и по пятидесяти! Но когда?.. Теперь, несостоятельному, в первый раз вижу человека… «Под слово Лентовского даю». Послушайте! Слова эти! Я землю под собой чувствую. Землю! Снова землю! «Вы нам, мы вам, – так и идет». Москвой пахнуло, старой Москвой! Земля под ногами! Земля! Бодрость он в меня влил!
