– Я приехал извиниться. Мой кучер…
– О, Боже мой! Такие пустяки! Стоит говорить! Пожалуйста, садитесь. Но Власовскому, – в особенности если приняли любезно, – надо же «свое достоинство поддержать».
– Хотя, собственно, я хотел вам сказать, граф…
– Пожалуйста. Говорите.
– Я своего кучера не виню. Ваша прислуга очень недисциплинирована.
– Вы думаете?
Граф Потоцкий позвонил.
– Да! Очень, очень недисциплинирована.
На пороге выросли два «гайдука».[160]
– Нет! Моя прислуга очень послушна и дисциплинирована. Я вам это сейчас – покажу.
И граф Потоцкий приказал:
– Выведите этого господина!
Взяли под руки и вывели. Власовский к генерал-губернатору.
Но от генерал-губернатора он услышал такие слова:
– Вас извиняться послали! А вы…
Потом он был полицеймейстером в Риге. И «русифицировал город».
Приехав в Москву, он явился в театр Парадиза и увидал на дверях партера, рядом с русскими, надпись по-немецки..
– Что это?!. Театр закрою! Зачем тут немецкие надписи?!. Снять!
Он хотел «русифицировать Москву»…
Москва стала на себя не похожа. «Прежней Москвы» не было.
Застучали топоры по развесистым старым тополям и липам «Эрмитажа». Со стоном рушились кудрявые «старожилы», видевшие так много веселья, так много блеска, так много чудес.
Роскошный «Эрмитаж» распланировывался под будничные улицы, под мещанские дома.
И не одни деревья «Эрмитажа» рушились. Рушилась вся старая Москва.
Один, больной, совсем седой, осунувшийся, с опухшими ногами, сидел у себя Лентовский.
И никто ему не помог.
И некому было уж помочь.
И он, казалось, умирал.
И он, казалось:
– Уж умер.
Как вдруг слух прошел по всей Москве:
– Слышали? Лентовский! Опять!
– Да и «Эрмитажа» нет!
– Новый создает!
– Маг!
– Волшебник!
На углу Садовой и Тверской, у Старых Триумфальных ворот, было пустопорожнее, залитое асфальтом, место, на котором только что прогорела электрическая выставка.
Хотели уж устроить на нем дровяной двор.
Как вдруг Лентовский объявил:
– Зачем дровяной двор? Тут можно устроить великолепный сад!
– На асфальте?
– А что ж!
Нужна была действительно творческая фантазия, чтоб видеть на этом голом месте великолепный сад.
Прежде чем создать сад, надо было создать под ним землю!
И закипела работа.
Ломали асфальт, выламывали под ним кирпич, рыли колоссальные ямы. Возили откуда-то земли. Привозили из окрестностей Москвы и сажали с корнями выкорчеванные столетние деревья.
И через каких-нибудь две недели асфальтовая площадь превратилась в «старый» тенистый сад, полный аромата.
