— Лев Давыдович! — кричу я во весь голос, когда обе коляски скрываются вдалеке. — Лев Давыдович, постойте!!!
Фигурка удивлённо останавливается и оборачивается в ожидании. Дистанция между нами сокращается – вот осталось десять шагов, вот всего пять… Шаг, ещё один и вот мы стоим друг напротив друга. Лицом, так сказать, к лицу.
Меня встречает взгляд пары внимательных, умных глаз.
Да уж, не думал не гадал, собираясь в Зимний дворец свидеться на пути не абы с кем, а с самим Львом Троцким. Впрочем, случайности, как утверждал один герой мультяшного фильма, не случайны. Откуда это, кстати? Что-то про боевую Панду, кажется? Неважно!
Так, и что теперь будем делать, Слава? Плана, как обычно, никакого ведь нет, да? Значит, придётся импровизировать… Вот, если спросили бы меня какие-нибудь высшие существа: «А чего ты хотел бы в этой жизни для себя, Вячеслав? Так, чисто для себя – не для Родины с её судьбами, а вообще?». То я бы и ответил, им, наверное: «А хотел бы я, уважаемые высшие существа, научиться логически планировать собственные действия. И мысли!» Мда…
— Чем обязан?..
— Чем обязаны, Лев Давыдович? — я с трудом перевожу сбившееся дыхание. Ранение всё-таки даёт о себе знать – одышка не отпускает. — Лев Давыдович Бронштейн, я правильно понимаю? Он же Лев Троцкий, это уже партийная кличка? — стараюсь дышать ровно я, глядя в его глаза. — Соратник Владимира Ульянова, мечтающий о мировой революции?
В глазах того мелькает удивление. Не испуг, нет. Всего лишь удивление.
— Псевдоним, не кличка, — спокойно поправляет он. — И я Лев Бронштейн, да. Мы с вами разве знакомы? Вы ведь не из полиции, судя по мундиру? Так чем я обязан… Господину флигель-адъютанту его величества? — взгляд его скользит по рукаву с шевроном. — В чине поручика по адмиралтейству?
Он ждёт. А я… А я не знаю, что ответить. Сказать ему, чем обязана ему страна, утопленная в реках крови? Так он ещё ничего такого не сделал, пока юный Лев – молодой Дон Кихот-романтик, мечтающий о светлом будущем. Кто из нас не мечтал в молодости перевернуть мир, сделав его лучше? Не у каждого получилось, а вот он – сумел. Да ещё как, сумел…
И неожиданно для самого себя я говорю, сбиваясь:
— Лев Давыдович. Я даю вам честное слово, что я не из полиции и никак не связан с охранкой. Слово чести офицера, если вы ему верите. Вы мне верите?..
В его глазах мелькает удивление, но он ничего не отвечает, ожидая продолжения. И я продолжаю:
— Но, Лев Давыдович, вас я знаю, как вы уже заметили. Как знаю и Владимира Ульянова-Ленина, знаю Плеханова, Кржижановского, Мартова… — я наугад перечисляю пришедшие на ум фамилии из школьного учебника. — И Носкова!.. — почему-то вспоминаю я невесть откуда выскочившую из памяти колоритную фамилию. Был, кажется, такой деятель в рядах ленинцев.
