— Не больно?
— Терпимо… Завидую вашей супруге.
— Я не женат. И не был.
— Вы же говорили, что ваша супруга ругается за плохой товар….
— Это я о маме. Она ругается, что я невнимателен. Чему ты завидуешь?
— Возможности… пообщаться с таким гигантом
— В смысле? Ты не испытывала дискомфорт?
— Упс. Я конечно испугалась, взглянув на…, приготовилась к боли…, а потом и забыла. А другие…, у вас же были другие?
— Поэтому и не женат. Бегут от меня женщины…. Возможно ли такое? Ты первая из… девятнадцати, которая не говорит, что ей понравилось, но она боится продолжительной связи. Ты хочешь ещё?
— Боюсь, но хочу. А вы способны…? Ещё раз?
— Сейчас подумаю…. Я знаю, что не все женщины это делают…. Мне никто не делал. Ты….
— Только не смейтесь…. Я не умею.
— А я не знаю, как умеют. Но разговор наш ИМ услышан.
— У вас кетгут есть?
— Зачем?
— Щеки мне штопать! Ха-ха-ха!
— Ой хулиганка.
— Ну-с, помолясь — приступим.
— Но он грязный!
— А вот влагу из себя я уже лизала….
«Полувялая головка за щеку проходит ловко!», — переложило моё сознание загадку, обрадованное доступным размером.
Но кровь быстро изменила пенис до необъятного (ртом) размера. Пришлось полизывать уретру, чмокать в плешь головки. Наслаждаясь очертаниями обнажившейся головки с «трамплином» к паху, лижу под венцом, теребенькаю по уздечке. Слизывая подсохшую сперму и свою смазку, наслаждаюсь их обилием на гиганте, который не могу охватить пальцами.
«Восемь-девять сантиметров в самом толстом диаметре. Длина за двадцать пять сантиметров». - мой глазомер настроен на диаметр апельсинов, длину огурцов, которые хозяин велит сортировать именно по габаритам.
Вторичное проникновение было более болезненным, но я не динамщица — сказала, сделаю. Влагалище теперь гораздо громче пукало — прежняя порция спермы создавая компрессию, уплотняла «люфт».
А потом боль купировалась возбуждением, смогла даже пару-тройку раз подмахнуть, прежде чем вновь потеряла сознание.
Вновь сквозь туман чувствую затычку во влагалище. Так, не приходя в себя, уснула.
Утро солнечным светом в глаза, напомнило о рабочем дне.
Арсений чем-то позвякивал на кухне. И… разговаривал с женщиной.
— Она тебе ВСЕМ понравилась? — грубый старческий голос пытался шептать, но не мог говорить тише.
— Не идеал, как ты, конечно.
— В чём её изъян?
— Простенькая она. Лицом невзрачная.
— По-твоему это минус? Глупец! Даже идиот!
— Мама, я понимаю, что это глупо, но я так привык к тебе…. К нашим задушевным беседам, к спорам о исторических фактах. А с ней…
