Храня в сердце любовь - Александр Ким

Александр Ким

Храня в сердце любовь

Потеряв ту кого, любил, навсегда

Обрел ту, которую полюбил на всю жизнь

(Посвящается Кате и Яне)

Хмурое утро, вроде собирается дождь, но что-то не дает облакам выпустить все то, что оно собирало уже давно.

Люди идут. Разговоры, плачь и шорох шагов. Все слилось в один печальный и гнетущий голос, в котором слышится только смерть. Как знакомо Ему это. Как горько Ему опять прожить все это заново. Люди, люди, люди вокруг, как будто весь мир здесь, но Он одинок.

Все по очереди подходят, соболезнуют и говорят: "Какой Яна была хороший человек".

"Была, была, была". Ему доходит, только это. Только это короткое, но самое главное слово в его оставшейся жизни. Все у него было. Было. Он ощутил себя стариком. Ему стало страшно.

Страшно как в тот момент много лет назад.

Странное утро. Ночью лег спать поздно, готовил новый отчет для конференции, которая неожиданно открылась. Выступление на конференции для компании, в которой Он работает, очень важно. Он писал, проверял и перепроверял почти всю ночь. Заснул почти под утро. И спал как убитый.

Опять это противный гул, в этом странном сне. Он пытается отогнать этот сон, но не может. Он начинает понимать, что гул не у него в голове. Будильник. Его друг, враг и помощник в одном лице, морде или как там у него.

Быстро собравшись, умывшись и позавтракав на скорую руку, Он уже едет в офис, покуривая первую и самую приятную сигарету за весь день. Ему, конечно, следовало по лучше привести себя в порядок. Растрепанная шевелюра и Он забыл побриться. Хотя небритость Ему нравилась. Вернее она нравилась женщинам, которые считали Его очень привлекательным.

Поставив машину, Он уже со всех ног несется к себе, ведь Его уже, наверное, сильно ждут. Открывая дверь, в вестибюль, Он замешкался и случайно с кем-то столкнулся. Отчет, с которым Он уже прижился, над которым Он проработал целую неделю, полетел в сторону. Листы как стая напуганных птиц разлетелась в сторону. Как странно Ему было на это смотреть, как будто это опять сон. Но вслед этому к нему начала пробиваться злость. Злость к тому неуклюжему человеку, который так подло мог с ним поступить. Он резко стал оборачиваться, при этом грубости почти уже слетали с губ.

Такой безобидной, растерянной и к тому же прекрасной девушки Он не видел никогда. Она присела, собирая мои листы, спиной к окну. Ореол вокруг нее только подчеркивал ту ангельскую красоту, которой она обладала. Он как завороженный смотрел на нее, а она уже поднимала последний листок.