– У него есть девушка?
– Насколько я знаю, нет. И не думаю, что… Мне кажется, он стесняется общаться с девушками. И думаю, у него нет друзей. Но вижу, что он и тебе показался интересным.
– Да, очень. Он сказал, что у него есть квартира в Вигате.
– Да.
– Ты там бывала?
Смешок.
– Никогда. Если б я туда пришла, наверняка дала бы слабину.
– Хотя бы представляешь, в какой части Вигаты он живет?
– Ни малейшего понятия.
– А чем он еще занимается, помимо изучения философии?
– Не представляю. Если хочешь, могу узнать.
– Ну нет! Он вызвал любопытство, но не настолько, чтобы копаться в его частной жизни.
– Закроем тему?
– Да.
– Я могу идти?
– Почему? – опешил Монтальбано.
Она не ответила. Положила руку ему на плечо, притянула к себе и поцеловала в губы.
– Когда ты позвонил и предложил поужинать вместе – поскольку быть не может, чтобы этим приглашением я была обязана своим женским чарам, – я задала себе вопрос: что тебе нужно. И теперь поняла: тебе нужны были сведения об Артуро.
– Но ведь это ты навела меня на разговор о нем.
– Ага. Да вы ловкач, комиссар Монтальбано.
– А ты – хитрая лиса.
– Ладно, ты получил ответы, я тебе больше не нужна и могу уходить. Разве не так?
– Частично да, а частично – нет.
– Объяснись.
– Мне и правда нужны были сведения об Артуро, но это все не только ради них. Понимаешь, когда я хочу узнать что-то от кого-то, я вызываю его в комиссариат, а не приглашаю на ужин.
– С другой стороны, приглашая меня на ужин, ты объединяешь пользу с развлечением. Я – это развлечение.
– Зачем ты выражаешься штампами? Они приводят к неправильным выводам. Ты – не развлечение.
– Ах вот как?
– Дай договорить. Ты красивая женщина, и ты моя подруга, которой я доверяю и с которой мне приятно иногда побыть вместе, поболтать, посмеяться… Наши отношения – не развлечение, говорить о них так означало бы принижать их значимость.
– Единственная закавыка в твоей безупречной речи – вот это «иногда».
– Прошу, Ингрид, только не говори, что хотела бы видеть меня каждый день!
– Если бы мы стали любовниками и были вместе круглосуточно, думаю, в конце концов один из нас убил бы другого.
– Видишь, ты и сама это понимаешь! Правда в том, что, встречаясь время от времени, мы друг друга утешаем.
Ингрид поморщилась:
– Как-то слабо представляю себя в обличье сестры-утешительницы.
– А меня?
– Да боже упаси!
– И тем не менее это так. Мы находим утешение друг в друге.
– От чего?
– От одиночества, Ингрид.
И Ингрид вдруг разрыдалась. Тут уже настала очередь Монтальбано крепко ее обнять.
