Редкие пятна зелени: никто уже не возделывает землю, пустая трата времени.
И что теперь? Куда двигаться дальше? Там, где он находился, на самой вершине, не было ни построек, ни людей.
Ступай по ней, коли отыщешь,
И приведет тебя она
В места знакомые, родные…
Так говорилось в письме, и он послушно выполнил все указания, добрался до конца дороги, вот только ничего знакомого, тем более родного не нашел. Что за шутки?
Метрах в десяти от дороги стояла покосившаяся дощатая лачуга три на три, она выглядела заброшенной и уж точно не вызывала никаких воспоминаний. И все же это было единственное место, где он мог раздобыть какие-то сведения.
К лачуге вела даже не дорожка, а еле заметная тропинка. Чтобы увидеть ее, надо было пристально вглядеться – значит, тут нечасто хаживали.
Пройдя по тропинке, комиссар очутился перед закрытой дверью. Постучался, никто не ответил. Приложил ухо к щели между досками: ни шороха, ни звука. Теперь он был уверен: в лачуге никто не живет.
А теперь что делать? Выломать дверь или вернуться назад? И все хлопоты коту под хвост?
– Рискнем, – сказал он себе.
Сходил к машине за гаечным ключом. Доски двери отошли от дверного проема, он сунул в щель инструмент и нажал. С третьей попытки гнилое дерево поддалось. Пара пинков, и внутренний засов отвалился. Монтальбано открыл дверь и вошел.
Первое, что он увидел: мебели тут не было никакой – ни стула, ни табуретки.
А потом застыл с разинутым ртом. У него мгновенно пересохло во рту, а на лбу выступила испарина.
Каждый сантиметр этих стен был покрыт его фотографиями. Вот почему в письме утверждалось, что место окажется знакомым!
Наконец совладав с собой, он подошел к стене напротив входа, чтобы присмотреться.
Это были не совсем фотографии, но компьютерные распечатки кадров из репортажа, который передавала «Телевигата».
Вот он говорит с Фацио, а вот начинает взбираться по пожарной лестнице, вот соскакивает вниз после выстрела Грегорио, вот снова лезет, останавливаясь на полпути, взбирается, перепрыгивает через парапет… На всех стенах лачуги висели одни и те же картинки. Посреди центральной стены был прилеплен скотчем белый конверт. Комиссар дернул так резко, что висевшие рядом пять или шесть фотографий слетели на пол. Он подобрал одну наугад, сунул в карман вместе с конвертом и вышел.
– Синьор комиссар, что ж это вы, вернулись? А говорили – не вернетесь! – то ли обрадованно, то ли изумленно воскликнул Катарелла.
– Тебя это огорчает?
