– Мама так счастлива, – сказала девушка, – и это чудесно. А Аликс, и Хильда, и Миллисент, и Ева – о, теперь все для них будет по-другому! Я смогу доставить им столько радостей! – с любовью воскликнула Агата. – Любая девушка, которая счастливо выходит замуж, может изменить все для своих сестер, если она, конечно, помнит, каково это… А я помню, и буду помнить. Знаю, что это такое, по опыту. А Брюс, он такой добрый, и веселый, и так гордится тем, что они красавицы. Только представьте, как они взволнованы тем, что станут подружками невесты! Брюс говорит, что все вместе мы будем похожи на сад, полный весенних цветов. И я так счастлива, – тут в глазах ее отразилось радостное облегчение, – что он молод!
Через секунду радость в ее глазах померкла – это восклицание вырвалось у нее ненамеренно. Она на мгновение вспомнила о тех днях, когда на нее с покровительственной улыбкой взирал Уолдерхерст, бывший на два года старше ее отца. Это воспоминание ее встревожило: как неделикатно было с ее стороны об этом упомянуть!
Но Эмили Фокс-Ситон тоже была искренне рада тому факту, что сэр Брюс – человек молодой, что оба они молоды и что их ждет счастье. Она была так счастлива сама, что не задавалась никакими вопросами.
– Это прекрасно! – сказала она с искренней симпатией. – Вас будут радовать одинаковые вещи. Это так чудесно, когда муж и жена любят одно и то же. Например, вам обоим может быть по душе выходить в свет или путешествовать, или вам может это не нравиться, если не нравится сэру Брюсу!
Говоря так, она ни в малейшей мере не думала о ситуациях, когда глава семейства впадал в дурное настроение из-за необходимости принимать приглашения, одеваться, ехать куда-то, в то время как его жена и дочери с нетерпением ждали приглашений. Грустные мысли о том, что ей тоже придется сидеть дома, если Уолдерхерст не захочет отправляться на званый ужин или на бал, ей и в голову прийти не могли. Она просто радовалась за леди Агату, которой было двадцать два и которая выходила замуж за человека двадцати восьми лет.
– Ваша жизнь не похожа на мою, – объясняла она. – Мне приходилось так тяжело работать, что для меня все в радость. Уже одно сознание того, что мне никогда не придется голодать и что мне не грозит работный дом – это такое облегчение…
– О! – воскликнула леди Агата, непроизвольно схватив Эмили за руку – ее потрясло не только то, что Эмили говорила, но и то, как она это говорила: просто констатируя факт.
