Швед, лишь слегка отвлекаясь на дорожное движение, перешел через улицу и направился к дому с беседкой. Потом пошел вдоль него.
Напротив беседки он задержался, встал, задрав голову, и какое-то время просто смотрел.
На срезе крыши чуть ниже беседочки виднелась надпись из отдельных прикрепленных к дому букв «Київенерго» и под ней еще одна, помельче, на цельной полосе, снизу плохо различимая. Чуть левее раскорячилась стилизованная несимметричная искра. Двери в крайний подъезд располагались точно под башенкой.
Швед решительно направился к ним. Конечно же, двери были заперты — двадцать первый век, эпоха домофонов, но для Иного разве это преграда?
В подъезде, на лестницах и лестничных клетках чистенько, даже цветы в вазах по стенам кое-где развешаны.
Шаги Шведа отдавались легким, быстро гаснущим эхом.
Ход с верхнего этажа на чердак был забран сварной металлической решеткой, а такая же решетчатая дверь пребывала под охраной висячего замка, весьма внушительного на вид. Швед уже хотел вторично нырнуть в Сумрак и миновать препятствие, но что-то заставило его сначала проверить замок.
Так и есть: замок только с виду заперт, а на деле дужка просто вставлена в паз и довольно легко освобождается.
«Что ж, — подумал Швед философски. — Как минимум я знаю, что кто-то сюда периодически наведывается. Вон замок какой блестящий — ни пылинки».
Он поднялся по узкой лесенке и толкнул еще одну дверь. Крохотный предбанничек — и наклонная, как из деревенского погреба, дверь на крышу, на маленькую площадку перед беседкой.
Осторожно умостив откинутую дверь на черепице, Швед выбрался на площадку, затем протиснулся между колонн.
Вид сверху открывался очень симпатичный. Правда, дом номер восемь был виден неважно, мешали пышные деревья, но зато подходы к нему, особенно тротуар, просматривались прекрасно, хоть снайпера сажай.
Швед выглянул из-за одной колонны, из-за другой. Потом внимательно изучил внутренность беседки — люди сюда, безусловно, наведывались, но нечасто. Вон на полу беседки сора сколько скопилось… Да и на площадочке перед лазом на лестницу немногим меньше.
И все. Больше Швед не отыскал и не заметил ничего необычного. Но что-то же привело его сюда?
Он упрямо принялся искать снова — заглядывал за колонны, трогал руками ажурную оградку, заглянул за дверь — не прячется ли под ней что-нибудь? Пряталось, но высохший голубиный помет Шведу был решительно неинтересен.
Нашел он, когда уже окончательно разочаровался и решил уходить. Как раз закрывал наружную дверь и едва не наступил на это.
