. Князь Дмитрий надеялся на сохранение этого союза. Собирание всех сил было следствием необходимости: «наученные горьким опытом и смиренные тяжким игом северорусские князья покорно и единодушно идут за своим вождем; они понимают, что в их единении заключается главная сила русской земли»
[44]. Тем опаснее была измена Олега, которая, однако, не поколебала «решения и бодрости» князя Дмитрия
[45]. В то же время Иловайский считал, что князь Олег не выступал активно на стороне Мамая против русской рати, поэтому проклятия, высказанные в ряде летописей, напрасны
[46].
Голицын дал разбор Куликовской битвы с военно-исторической точки зрения. Он считал, что столкновения с Ордой были вызваны «открытой войной и беспрестанными вторжениями последней, соединенной с варварством»[47]. Когда положение стало невыносимым, против Золотой Орды поднялась Московская Русь. Голицын подчеркнул, что Мамай надеялся не только на силы татар, а усилил свое войско половцами, хорезмийцами, турками, ясами, касогами, буртасами, армянами и генуэзцами. Он обратил внимание также на то, что Мамай хотел использовать противоречия между московским князем, с одной стороны, литовским князем Ягайло и поддерживавшим его тверским князем — с другой[48]. Он указал на двойственную позицию рязанского князя. Довольно много места занимает обзор хода военных действий, в основном повторяющий описание Карамзина.
Более подробный анализ этого выдающегося события в жизни русского народа дал Масловский. Обращает на себя внимание наличие в его статье раздела, характеризующего состояние русского войска. Масловский ошибочно считал, что русское войско в XIV в. состояло главным образом из конных полков, пехота же была немногочисленной[49]. Он остановился на проблемах стратегии князя Дмитрия и с этой позиции разобрал его действия по сосредоточению сил и движению их к Куликову полю.
Любопытно, что Масловский считает выбор позиции и расположение русских войск на Куликовом поле неудачными, так как в случае поражения могло погибнуть все войско Дмитрия Донского. В определении численности русских войск Дмитрия Донского Масловский отмечает преувеличения летописей и останавливается на цифре 100–150 тыс.[50] Особенно интересна та часть критического разбора, которая связана с характеристикой плана Дмитрия Донского и ходом сражения[51]. В целом Масловский высоко оценивает военное искусство русских войск этого времени.
На рубеже XIX–XX вв. исследователи вновь вернулись к событиям конца XIV в. В последние десять лет XIX в. в военной историографии происходила борьба между так называемыми русской и академической школами в области военной истории. Представители русской школы стремились утвердить «русские начала» в русской военной истории. Их работы в значительной степени содействовали раскрытию процесса развития русского военного искусства. Наиболее крупным историком данного направления был Михневич. Он считал, что «наше военное искусство почти никогда не уступало западноевропейскому, а весьма часто шло впереди, давало направление, новые идеи в области тактики и стратегии…»
