. Мирный договор, заключенный вскоре после этих печальных событий, запрещал проникновение на чужую сторону под страхом смерти
[23], но жесткость мер не положила конец причинению взаимных обид. Впрочем, инциденты 30-х — начала 40-х гг. XV в. не нарушали утвержденного в 1428 г. мира
[24].
Большинство конфликтов ливонских ландсгерров с Псковом XV в. происходило из-за местности под названием Пурнау (Пурнова), почти безлюдной полосы шириной не более 15–25 км, отделявшей окрестности Опочки от орденского округа Лудзен (Лудза). В грамоте о разделе латгальских земель, произведенном новгородцами и немецкими крестоносцами в 1224 г. «Порнуве», как и область Абрене, которая также станет объектом претензий ливонцев и Пскова, передавалась Рижской епархии, хотя, возможно, псковичи сохраняли при этом право собирать там дань[25].
Сложный ландшафт не позволял осуществить четкое размежевание зон псковского и ливонского присутствия, что и явилось основной причиной пограничных инцидентов XV в., которые по мере развития внутренней колонизации становились все чаще, продолжительнее, ожесточеннее.
Активность Пскова оказалась более результативной, поскольку тяжелое положение Ливонского ордена, в котором тот пребывал всю первую половину XV в., как и его борьба с рижскими архиепископами и Ригой, существенным образом ослабило военный потенциал «орденского государства» и сделало невозможным действенное военно-политическое сотрудничество ливонских ландсгерров и городов.
В 1443 г. между Псковом и Ливонским орденом был подписан 10-летний мир[26], но тогда же начался военный конфликт ордена с новгородцами и псковичами[27]. Долгая война оказалась ордену не под силу, и в 1448 г. он вынужден был совместно с епископом Дерпта подписать на невыгодных для себя условиях 25-летний мир. Псков также признал условия новгородско-ливонского мира, но от территориальных претензий отказаться не спешил. Более того, теперь, когда орден был серьезно ослаблен, в сфере его притязаний оказались владения Дерптской епархии и самого ордена. В 1450 г. ливонский магистр Гейденрейх Винке писал верховному магистру в Пруссию, что «русские схизматики из Пскова совместно с другими язычниками… большими отрядами ежедневно вторгаются в земли нашего ордена в Ливонии, уничтожают деревни, а подданных нашего ордена, что живут близ границы, угоняют с собой и продают язычникам (sic!) в вечное рабство, из которого те никогда не возвращаются». По этой причине в следующем году магистр намеревался предпринять поход на Псков
