Я выхватил пистолет и гипноиндуктор, направил их на нестареющего «учителя по шахматам», как оказалось, ещё и ненавистника моего музыкального творчества.
— Как вы здесь оказались? Почему не изменились с тех пор? К черту! Кто вы такой на самом деле?
— Антон, успокойся, и давай перейдём на «ты», — сказал он. — Если бы я хотел расставить здесь ловушку, поймать или уничтожить тебя, то уже сделал бы это. Тебе не кажется странным, что ты больше не слышишь голосов своих почитателей?
Действительно, кроме шума ночного ветра среди листвы, треска огня в кострах и факелах, других звуков не было. Да и прислужник уже давно должен был поставить и включить мою запись, но динамики молчали.
— Антон, все люди вокруг нас сейчас в некоем подобии транса, кроме тебя и меня, — ответил руководитель шахматного кружка. — Это необходимо для того, чтобы мы могли спокойно поговорить с тобой без свидетелей. Поверь, с такой же легкостью я мог обездвижить и тебя.
— Но как вы это сделали? Гипноиндуктор?
— Нет. Разреши, я повернусь, покажу моё оружие, чтобы ты понял, — мой собеседник, не опуская рук стал медленно разворачиваться.
Я увидел на его спине лютню, покрытую росписью в виде золотых стрел>81.
— Ну и кто же вы такой на самом деле? — ещё раз спросил я, уже догадываясь каким будет ответ.
Сатана мне многое рассказал об оружии биржевиков, в особенности о редких и мощных экземплярах вроде того, что я видел сейчас перед собой.
— Я — Аполлон, сын Зевса, первый руководитель Биржи Динамических Спекуляций Мультивселенной. Несмотря на этот громкий титул, предлагаю всё же общаться на «ты».
Он повернулся обратно ко мне.
Честно признаюсь, в этот момент я был готов стрелять из обоих стволов, но он продолжал держать руки поднятыми и не проявлял никакой агрессии. Да и судя по его предыдущим словам, он явно желал говорить со мной, а не сражаться.
«Действительно, — подумал я, — если бы он захотел, то мог ударить первым, а не напрашиваться на эту ситуацию, чтобы оказаться в прицеле моего оружия».
— Хорошо, я слушаю вас… тебя, — согласился я на переговоры, но пистолет и гипноиндуктор не убрал.
— Руки уже можно опустить? — спросил начальник над всеми управлениями Биржи.
— Можно. Только ещё раз повторяю — без глупостей!
— Хорошо. Глупостей с моей стороны было и так уже слишком много. Я упустил твой талант, Антон. Дал тебе совершить ошибку при выборе жизненных приоритетов. Позволил твоему великому уму уйти в дебри бесполезного музыкального творчества. Бросил попытки вернуть тебя и тренировать дальше, как гения тактики и стратегии. В итоге я прозевал последнюю возможность призвать тебя в наши ряды, когда у меня ещё был такой шанс — сказал он, опуская руки.
