Лопатками чувствовал. Затылком.
Нервный холодок мурашками пробегал по спине, и это заставляло все время вздрагивать, озираться и злиться на себя.
Он не привык бояться.
Между тем Пубир жил своей жизнью и даже не знал о том, что случилось несколько дней назад. А вот Пятнистый знал, а потому продолжал нервничать. Он подумывал оставить город, свалить куда подальше, быть может, в другую страну, да хоть на Летос, лишь бы его не нашли.
Но умом Пелл понимал, что ему далеко до Лавиани и ее способностей. И уж его-то сойки точно найдут. Бегство это признание. Он признается, что боится за свою жизнь, потому что слишком много видел и даже… участвовал, пускай и не сделав ничего значительного.
— Ага! — Голос Клота за спиной едва не заставил его вздрогнуть.
Пятнистый с трудом сдержался, лишь скрипнул зубами, наблюдая, как ухмыляющийся товарищ плюхается на стул напротив.
— Чего рожа такая кислая? Хм… — Клот подвинул к себе нетронутую тарелку с похлебкой, потянул носом. — Чего не жрешь? Ну я поем.
Взял ложку, не дожидаясь позволения, начал есть, затем ткнул пальцем в кружку с пивом:
— Тоже не будешь?
— Иди на хрен!
Клот рассмеялся и махнул мальчишке-разносчику:
— Две неси!
Он начал есть, щурясь, когда из-за пасмурных облаков проглядывало солнце и светило ему прямо в глаза. Такие же ошалелые и туманные, как у каждого, кто прошлой ночью сидел на проклятущем порошке.
— Ты, придурок, — сказал Пятнистый, — хотя бы понимаешь, в какую навозную яму засунул не только себя, но и меня?
— Чего? — Удивившись, бандит не донес до рта ложку. — А-а-а. Ты про Борга?
— Тише.
— Да чего ты дергаешься-то? Думаешь, нас прикончат из-за этого? Так уже бы сделали, если бы хотели. Прямо там. Слышал же Шрева. Золотые одобрили, комар носа не подточит.
— Мы — никто. Стоит им решить, что ветер дует не в ту сторону, что мы представляем угрозу, и нам каюк. Исчезнем, и этого не заметят… разве что твой торговец порошком.
— Не рыдай по пустякам. Мы живы. Мы служили не Боргу, а Клану. Клан никуда не делся и теперь станет еще сильнее, как только Золотые выберут нового преемника.
Пятнистый безнадежно махнул рукой, отхлебнул пива и поморщился. Все же весь Пубир сегодня смердит могилой.
— Когда она тебя уговорила?
— Что? А, в смысле прикончить старика? Да когда поднимались на той странной штуке, а ты остался внизу со Шревом. Пообещала мне кой-чего, если я стану послушным. — Он подмигнул.
— Ну и как? Получил, что хотел?
Клот мгновенно скис и посмотрел на дно пустой тарелки, словно это она виновата во всех его бедах:
