Жаннина мать шептала так громко, что все могли ее слышать:
– Она любит прятаться в навозной куче!
– В навозной куче?
– Истинно так!
Лысый поглядел на своих товарищей. Один, с ленивым взглядом, пожал плечами:
– Крестьяне любят грязь, разве не так?
Лысый почесал шею:
– Полагаю, да.
– О да, да! Любим! – согласилась мать Жанны.
Муж и остальные крестьяне нерешительно смотрели на нее.
Мать Жанны обернулась к соседям:
– Навозная куча – место, где наша малютка Жанна всегда прячется. Разве не так?
Несколько человек медленно кивнули. Марк – сын Марка – сына Марка растерянно крутил головой.
– Ладно, – сказал лысый рыцарь, – где эта навозная куча?
– О, сюда, сир, сюда! – Мать Жанны двинулась прочь со двора, обогнула дом и вышла на дорогу. Она направилась к свалке на берегу реки. Рыцари последовали за ней. За ними – крестьяне. Несколько поселян, уже работавших на полях, оставили свои мотыги и вытаращились на странную процессию, шествовавшую мимо.
Жанна тихонько поднялась на ноги, подозвала борзую, лежавшую в укрытии, и вместе с собакой двинулась густым подлеском, не упуская из виду рыцарей.
Несколько минут спустя маленькая толпа вышла на берег речушки, где громоздился холм, бурый, жужжащий мухами, частью твердый, частью жидкий, истекающий густым запахом навоза.
Лысый рыцарь подошел ближе, заслоняя лицо широкой волосатой рукой.
– Ну? – спросил он. – Где она?
Мать Жанны посмотрела на него, вся сама искренность:
– Конечно же внутри! Она всегда там прячется! В самой середке!
Она обернулась к соседям:
– Она всегда взбирается наверх, а потом закапывается там, верно?
Крестьяне заколебались, но тут же принялись отчаянно кивать.
Рыцарь с ленивым взглядом выглядел так, словно ему вот-вот станет дурно.
– Как же вы ее оттуда достаете? – допытывался лысый рыцарь.
– Да просто сую руки туда и нащупываю, пока не наткнусь на нее.
Рыцари вытаращили глаза.
– Я бы помогла вам, – добавила мать Жанны, – но она, когда поймет, что это я, зароется еще глубже. Слишком хорошо знает все мои штучки.
И добавила громким шепотом:
– И не слушайте других крестьян. Они помогут чертовке ускользнуть. Так уже бывало. Лживые и глупые. Так ведь?
Лысый рыцарь медленно кивнул, все еще разглядывая навозную кучу.
Наконец сказал:
– Ладно, ребята. Приступайте!
Рыцари не тронулись с места.
Лысый грозно нахмурился. Толстый поднял руки, словно говоря, «дело твое, приятель».
Так что лысый сказал:
– Жорж! Робер! Что встали?
Двое здоровенных, самых глупых с виду рыцарей выступили вперед.
