Спарли явно задергался:
– Если хотите поговорить с синьорой, я могу…
– Ну что вы! – широко улыбнулся Монтальбано. – Не стоит. Я зайду позже. Всего хорошего!
Он вышел на палубу и спустился на набережную. Спарли не двинулся с места.
Надо бы узнать, что это за процесс Кимберли, если капитан так нервно реагирует.
Но сначала – прогулка, а когда вернусь в комиссариат, почитаю.
Он сел на свой любимый камень, и мысли о Лауре подступили с такой силой, что причиняли реальную физическую боль. Возможно, мысли эти, накопившись, обрушились в одночасье, ведь какое-то время ему удавалось не думать о ней, погрузившись в расследование. Но теперь он тосковал, и это было мучение, кровоточащая рана.
Нет, звонить ей нельзя, он не должен. Хотя кое-что можно предпринять.
Он подъехал к администрации порта.
Перед входом стояли охранник и два моряка, о чем-то беседовали. Монтальбано проехал немного вперед, так, чтобы в зеркало заднего вида было видно входящих.
Простоял четверть часа, куря сигарету за сигаретой. Вдруг, в момент просветления, ему стало стыдно.
Что ты здесь делаешь? Зачем? Ты не позволял себе такого в шестнадцать, а тебе, дорогой, пятьдесят восемь! Пятьдесят восемь, Монтальбано! Вспомни об этом! Ты в своем уме?! Это старость толкает тебя на такие поступки!
Грустный, пристыженный, он завел машину и поехал в комиссариат.
Только он сел за бумаги, приготовленные Катареллой, как зазвонил телефон.
– Ах, комиссар! Матерь Божья, вам звонит синьор Латтес, он…
– Меня нет!
Он крикнул это так громко, что Катарелла чуть не оглох.
– Царица небесная, комиссар! Аж в голове зазвенело!
Комиссар бросил трубку. Объясняться с Латтесом выше его сил. Что он ему скажет? Какое оправдание себе найдет? Что сглупил, не послушал совета Ливии?
Процесс Кимберли – это…
Телефон снова зазвонил.
– Я очень извиняюсь, комиссар, но здесь синьорина, она говорит, ей нужно поговорить. С вами лично, с вашей собственной перс…
– По телефону?
– Нет, она ждет в приемной.
Времени нет, нужно срочно прочесть эти бумаги.
– Скажи, чтобы зашла завтра утром.
Процесс Кимберли – это…
Чертов телефон!
– Комиссар, вы уж не серчайте, но синьорина говорит, это очень срочно.
– Кто она? Синьорина сказала, как ее зовут?
– Да. Ванесса Диджулио.
