Появление анекдота в России (и шире – новеллистической культуры) принято датировать семнадцатым столетием, закрывшим Русь средневековую. Так, член-корреспондент Академии наук С. И. Николаев в своей книге «Литературная культура Петровской эпохи» отметил:
…С точки зрения истории русской литературы бытование такой новеллы в русской культуре вполне уместно. Как раз на рубеж XVII–XVIII вв. приходится формирование новеллистической поэтики: вслед за переводом с польского «Фацеций» появляются и оригинальные новеллы – литература училась смеяться, смеяться безудержно, без оглядки на мораль. Шло художественное освоение быта новеллой. Но процесс был двусторонним… Новелла не только осваивала, но и сама входила в быт и теснила в жанрах устной культуры привычный фольклорный репертуар[21].
А утвердил приурочение появления анекдота и новеллы к семнадцатому столетию академик А. М. Панченко:
Самый большой сборник переводных новелл вошел в русскую литературу около 1680 г. Это «Фацеции», в которых наряду с развитыми сюжетами, заимствованными у Боккаччо, Поджо Браччолини, Саккетти и других классиков новеллистики, обильно представлены «простые формы» – шутка, меткое слово, анекдот, которые всегда оставались питательной средой новеллы. Слово «фацеция», перешедшее из латыни почти во все европейские языки, в России толковалось так же, как в Европе, – в значении насмешка, острота, «утешка», т. е. как веселое и забавное чтение, не имеющее отношения к «душеполезности»…[22]
Между тем новеллистическая культура, отринувшая принцип душеполезного чтения, появилась в России не с концом Средневековья, а в момент нарастания средневековых тенденций. Другое дело, что к концу семнадцатого столетия вырвалось на поверхность то, что существовало и прежде, но не афишировалось, а пребывало на периферии, структурно не выделяясь.
В жизни древнерусского человека, помимо официального душеполезного чтения, определенное значение имели и так называемые «мирские притчи»[23]. Скажем, «Слова о злых женах», в составе которых анекдот, жанрово не определяясь, тем не менее очень часто присутствовал и даже лидировал, входили в «Златоструй», «Пролог», «Измарагд» и другие сборники.
Но анекдот на Руси не просто существовал в составе подобных сборников. В конце пятнадцатого века появился уже не переводной локальный текст, а оригинальное и достаточно широко развернутое сочинение, причем в жанровом отношении абсолютно монолитное. Это целая книга, и в ней анекдот оказался представленным не одним из сюжетов, а основной формой. Я имею в виду созданную в 1486 году русскую повесть о Дракуле, которая состоит из кратких динамичных историй.
