К заходу солнца сомы были с энтузиазмом съедены, и настало время чаепития, чтобы помочь организму переварить такие порции жирной рыбы, и просто, чтобы поболтать.
– Рассказать, о чем я поспорила с бородатым Фредом? – предложила Эдрин.
– Давай, это интересно, откликнулся Юхх.
– О том, как сильно надо помнить хронику до Неназванной войны! – сказала она, – Это странно: Фред уверен, что молодые поколения рискуют, когда забывают о причинах. Видите ли: кто забывает прошлое, тот обречен на повторение.
– Ф-ф! – Юхх скептически фыркнул, – Слишком красивые слова, чтобы быть верными.
– Фред аргументировал это дюжиной исторических примеров, – возразила Эдрин.
– Ну, как говорит дедушка Ральф: исторические примеры значимы лишь для истории. История началась примерно 5000 лет назад и закончилась примерно 70 лет назад.
Эдрин удивленно тряхнула головой.
– Я утратила нить. Допустим, ранее 5000 лет назад было что-то доисторическое, и мы слишком мало знаем об этом.
– Не так мало, – возразил он, – известны артефакты первобытных людей, начиная с трех
миллионов лет назад. Сначала только примитивные орудия, но примерно 40 тысяч лет назад уже было первобытное искусство: миниатюрные скульптуры, пещерная роспись. Затем появились дощечки для счета, и диаграммы неба вроде календарей или звездно-лунных навигационных схем. Цивилизация без истории. Последние 70 лет аналогично.
– Подожди, Юхх! Разве сейчас у нас нет истории?
– А разве есть? – встречно спросил он.
– Конечно, есть! Хронику исследований и открытий можно прочесть в любом сетевом научно-популярном журнале.
Ассенизатор сделал перечеркивающий жест ладонью.
– Эта именно хроника. А история, это про геополитические силы, которые борются за региональное или мировое господство. Всего этого теперь нет. И историков тоже нет, поскольку некому читать то, что они напишут. Однажды дедушка Ральф прислал мне несколько неадаптированных исторических романов о разных эпохах. От египетских пирамид 5000 лет назад до цифровых пирамид всего 100 лет назад. Я прочел и не смог понять половину того, про что там. Слова знакомые, но смысл из них не складывается. Причем знаешь, что самое интересное?
– Что? – спросила Эдрин.
– То, что во всех этих книгах я не понял одного и того же. Я не понял схемы отношений между людьми. Я не понял целей, которые ставят перед собой люди, и тех аргументов, которые применяются одними людьми, чтобы убедить других. Не поняв это, я не понял экономического устройства ни в одном из этих обществ.
