Коун не был уверен, что это горилла.
— Экскременты гориллы суше, волокнистее, и они трехслойные. А эти жидкие и без признаков волокнистости.
— Я и говорю, что это горилла. И по запаху — тоже.
— С какой стати Джордж забрался бы в такую даль?
— Он шпионит за нами.
— Чего вдруг?
— Потому что он шпион, а что еще делать шпионам? Он крадется за нами следом и слушает, о чем мы говорим.
— Кто бы это ни был, — сказал Коун, поеживаясь, — довольно об этом и давай вернемся домой.
— А что если это женщина?
Об этом Коун как-то не подумал.
Когда они подошли к берегу, они к своему удивлению и ужасу не обнаружили плота. Вдали на волнах покачивалось оранжевое пятнышко. Буз тут же пожалел, что оставил на плоту кулек сушеных фиг.
— Это была наша единственная надежда когда-нибудь покинуть остров, — смущенно пробормотал Коун. — Возможно, поблизости есть еще острова, скажем, обломки бывшего африканского континента. Инструментов у нас маловато и на сооружение мало-мальски пригодного плота уйдут месяцы. Как это могло случиться, не понимаю? Я велел тебе крепко привязать плот к пальме.
Буз признался, что не умеет делать крепких морских узлов.
— Мои пальцы не умеют завязывать узлов.
— Так почему же ты не сказал мне, что не умеешь?
— Ты бы стал бранить меня.
— Так уж тебе достается от меня!
— Я слышал, какими словами ты ругал гориллу.
— Причем тут горилла?
Но он не убедил Буза.
Они опять взяли на плечо: Коун винчестер, а Буз весло, и отправились домой.
Время от времени Коун останавливался, припадал на одно колено и тренировался в стрельбе. Буз немедленно прятался в кусты.
* * *
Они вернулись в пещеру, когда наступил уже вечер. Коун уселся в свою качалку, а Буз немедленно взобрался к нему на колени и потребовал очередной рассказ.
Коун заметил, что из всех историй самая интересная, скорее всего, та, которую им предстоит пережить самим.
Буз ответил, что эта история его мало интересует.
Коун просто так, из желания поговорить, сказал, что один философ, имя которого Ортега-и-Гассет, видел отличие человека от шимпанзе в том, что шимпанзе каждое утро просыпается с таким чувством, как будто никаких шимпанзе до него никогда не существовало.
Бузу Ортега не понравился.
— Я часто думаю о своей матери и вспоминаю доктора Бюндера.
— Бюндер не был обезьяной.
— Возможно, он раньше был обезьяной.
Коун спросил, как случилось, что Буз уцелел во время Великого Опустошения.
— Я спрятался в уборной.
— А почему Бюндер не взял тебя с собой?
Буз ответил не сразу.
