Буз ответил: «Что значит „одиноко“?»
Коун увлекся возможностью диалога и стал объяснять значение слов «грустный», «несчастный», «подавленный».
Тот показал: «Поиграй с Бузом».
Коун заговорил громко и нетерпеливо:
— Я хочу сказать, что наше положение действует мне на нервы, что мы одиноки на этом острове и не можем в полной мере общаться. Кое-что мы может сообщить друг другу, но это никак нельзя назвать обратной связью. Речь идет отнюдь не об экзистенциальном одиночестве — я думаю, это ясно как само собой разумеющееся, — а о внутреннем восприятии преимущественно субъективного существования, включая понятие взаимосвязи жизни и смерти. Надеюсь, я ясно выразился. Я касаюсь, преимущественно, понятия «одиночества», происходящего от недостатка партнерства и четкого чувства контакта с сообществом себе подобных. Буз, ты все понял?
«Хочу фруктового сока», — прожестикулировал Буз.
— Нет, ты сперва ответь на мой вопрос.
Шимпанзе широко зевнул, показав ему свой розовый рот, симпатичный язычок и два ряда безукоризненных зубов. Потом он попытался схватить губами его левый сосок.
Коун смахнул его с колен.
Буз укусил его за лодыжку.
Коун вскрикнул, от волнения у него пошла носом кровь. Буз испугался, отскочил в сторону и помчался в лес.
Два дня его не было, и Коун уже начал беспокоиться, но на третий день Буз вернулся и подошел к нему с виноватым видом. Коун тут же ему простил.
Чувство одиночества было особенно острым по вечерам, когда они сидели у костра и Буз с интересом наблюдал за тем, как по стене пещеры прыгала тень, отбрасываемая Коуном и его качалкой. Однажды Буз показал на тень и что-то вопросительно протараторил.
«Это тень», — постарался знаками объяснить Коун. Сложив ладони, он вызвал на стене тень лающей собаки.
Буз внимательно посмотрел на изображение и выразил восторг, смешанный с удивлением.
Когда ночи потеплели настолько, что отпала надобность в костре, Коун стал читать при керосиновой лампе. Он читал быстро, так как запас керосина кончался. Если в пещере становилось душно, он перебирался в хижину. Свет лампы не собирал туч комаров и москитов. Если бы он мог, он бы охотно изобрел комара.
— Тишина давит мне на уши.
Буз понял и пронзительно крикнул.
Коун поблагодарил его.
Как-то вечером он решил почитать Бузу вслух, хотя, к сожалению, ничего подходящего для такого возраста в его библиотеке не нашлось. Ему показалось, что Буз понял больше, чем хотел показать. Тогда он остановился на текстах Шекспира, чтобы приучить шимпанзе к звукам правильной английской речи. Возможно, у него появится желание заговорить.
