— И вот в это время прибегает посыльный и, потрясая бумагой, кричит: «Ребята, товарищ Ворошилов с праздником поздравляет. С победой». (Правда, «С победой», как потом выяснилось, он сам добавил). Ну и дали мы тогда карателям жару!
Старуха уже успела сварить в чугунке картофель. Надя достала из своей медицинской сумки кусочек сала.
— Эх, здорово! — не удержался комиссар. — Настоящий праздник!
Проговорили до утра. Подпольщиков ознакомили с приказами партизанского штаба, внимательно разобрали с ними способы и приемы конспирации, установили новые явки, а также потайные места, куда для Жарикова будут переданы мины и взрывчатка.
— Помните, друзья, — сказал Гайдуков, — здесь ваш дом. Почувствуете опасность — немедля в лес.
Это была их последняя встреча…
Едва обсохла роса, подпольщики ушли в Дубровку. Повсюду были следы осени. Воздух нес запах горькой полыни, на кустах появился отсвет меди. В лесных оврагах завыл волк.
Надя остановилась, шепнула Жарикову:
— Слышишь? Какая дикая, грозная сила в голосе зверя.
Только подошли они к лесной деревушке, как появились два вражеских самолета, спикировали и сбросили одну за другой несколько бомб. Ослепительная вспышка, свист осколков… Самолеты снизились, расстреливая людей. Неподалеку, совсем рядом, рванула еще одна бомба. Горячая волна словно ошпарила спины, вдавила в землю. Иван почувствовал мерзкое урчание в животе и тошноту, испытанные не раз во время бомбежек, и тут же услышал крики ужаса, доносившиеся из деревушки. Отсюда, из-под зеленой гущи старого дуба, они видели часть улицы, где в пыли и пламени метались люди. С пронзительным свистом падали бомбы, воющие звуки металла сверлили уши, а земля содрогалась от тяжелых взрывов.
— Ну и лупят, гады, — громко сказал Иван.
Все это продолжалось не более минуты, но когда они подняли головы, над деревней клубилось черное облако дыма. Перебежали овражек и приблизились к горящей окраине.
— В этом районе партизаны сбили немецкий самолет. Теперь фашисты мстят. Слышь, бомбят и дальние села, — гневно сказал Жариков.
Не зная, что делать, метались, объятые ужасом, женщины, дети.
— Помогите, люди, помогите! — хрипел старик. Под небольшой ракитой Надя увидела окровавленную женщину, стонавшую в предродовых схватках. По выпученным глазам было заметно: роженица напрягала последние силы.
— Неси воды! — велела Надя Жарикову.
Кровь пенилась на губах женщины, кровью были залиты грудь и плечо. Врач знала, что делать в этой огненно-кровавой сумятице. И вот уже младенец в ее руках. Раздался голос появившегося на свет существа. Подбежал Жариков с ведром воды, вслед за ним появились старик и девочка лет двенадцати.
