Сани скрипели полозьями по каменистым местам дороги, подпрыгивали, виляли то влево, то вправо, перекашивались на уклонах.
Сидор Поликарпович тискал в объятиях улыбающегося тракториста:
— Оце добре! Оце придумал! Ну, голова — чистый министр! — восторженно восклицал он. — Ах, ты ж, серденько мое, спасибо ж тебе! И скоро ж мы это дело начнем?
Евдокимов несколько смутился, увидев такой бурный порыв радости. Он и не ожидал, что его план так блестяще удастся.
— А чего время тянуть? — сказал он. — Я сейчас свободен — пойдем, поучу. Самое время — спокойно, дорога хорошая. Пойдем!
Опанасенко занес уже ногу, чтоб слезть с саней, но спохватился.
— А сани? Як же я их покину?
— Дались тебе эти сани! — нетерпеливо возразил Евдокимов. — Чего им сделается, твоим саням. Колонна в походе — зверь не подойдет. Ну, ладно. Для очистки совести попрошу Ванюшку Попова, он посторожит, пока я тебя учить буду. Айда!..
Оба соскочили с саней и побежали к трактору Евдокимова. Через несколько минут Евдокимов, пошептав что-то на ухо своему сменщику, уже сидел за рычагами; Опанасенко, рядышком с ним, жадно впитывал каждое слово тракториста, а Попов быстрым шагом шел к хвосту колонны. Он взобрался на сани с провизией, накинул оставленную плотником доху, разлегся в ней возле бочки со спиртом, раскупорил отверстие, вынул из кармана припасенный резиновый шланг, опустил один конец в бочку, второй вставил в рот и начал пить.
Спирт был холодный-холодный, даже сжимало горло. Холодный спирт и лютый мороз не позволяли пьянеть. Попов лежал на боку, покачивался из стороны в сторону и медленно глотал спирт, чувствуя, как отогревается нутро. Он удивлялся, что выпил так много спирта, а не пьянеет. Почувствовав по тяжести в желудке, что выпил изрядно, он закупорил бочку, сбросил доху и пошел сменять Евдокимова. Евдокимов не заставил себя долго ждать. Поручив Попову объяснять порядок работы четырехтактного двигателя, он оставил удивленного такой внезапной сменой преподавательского состава Сидора Поликарповича и помчался к заветным саням.
Там операция, проделанная его предшественником, повторилась: резиновый шланг снова соединил два сообщающихся сосуда — бочку спирта со ртом любителя этой влаги, — затем был вынут, аккуратно свернут и положен в карман.
Евдокимов вернулся к своему трактору в прекрасном настроении. Спирт почему-то пока не действовал. При той дозе, в какой он был принят, можно было ожидать куда большего эффекта. Но так было лучше. Все пока протекало на редкость удачно. Они хорошо выпили и были полностью в норме. Никто об их поступке ничего не знал, а дружба с Сидором Поликарповичем сулила в дальнейшем такие же удовольствия.
