Я, несмотря на скепсис Женихова, занялся теорией хирургии: листал институтские учебники, перечитывал старые журналы, внимательно следил за новыми.
Текла моя жизнь тихо, мирно, и все было бы хорошо, если бы…
Пришла однажды ко мне на прием старушка.
— Посмотри, товарищ доктор, чего у меня тут есть, — сказала она, — посмотри. Шею повернуть не могу. Жилы он из мине все вытянул, чирей этот… Лесничество-то на опушке, а воду носить от самой околицы… Денечка бы два дал лечебных… И устала я дюже. Отдохнуть бы малость. И ночью спать совсем не могу: как белка в колесе, на кровате-то. И так лягу, и так лягу: тянет он из мине жилы… Теперь бы уж и не работать, на завалинке посиживать. А кормиться как? Сыны на войне пропали, да справок каких-то там не хватило — и не дают пензию. Шею воротит — полы и вовсе мыть не могу. А как нагнусь — стреляет, так стреляет — ажник сердце замрет. И в голове кружение!.. А в конторе сегодня не метено. Не пришла бабка, скажут, не пришла. Ждут теперь, авось приду, подмету и водицы принесу…
Фурункул у старушки и в самом деле был страшный — всю шею разнесло. Даже удивительно, как она до сих пор терпела.
— Сейчас, бабушка, вскроем нарыв, и вам полегчает.
— Это зачем же резать-то, зачем? — взмолилась старуха. — Может, так как-нибудь: мазь хорошую выпишешь или припарку сделать… Не надо резать, милый.
— Не бойся, бабушка, не больно будет, — вмешалась Оля.
— Не надо резать, уж не надо. Мазь какую бы… И подороже можно, я куплю.
Вошел Сергей Сергеевич, понял, о чем идет речь, и сказал:
— Вы, бабуся, слушайте врача. Надо разрезать. Вам сразу полегчает.
— Да то, получшает… Знаю, как получшает, — слезливо запела старуха, — знаю уж. Катерину Лексеевну, агрономшу, чуть до смерти не зарезали…
Оля вспыхнула и отвернулась, будто ей дали пощечину, будто ей больно, а не мне.
Сергей Сергеевич рассердился и приказал:
— Раз не хочет вскрывать, освобождение от работы не давайте!
— Не давайте, не надо. Как-нибудь уж подмету, водицы принесу, а полы мыть повременю… Не надо резать, жить-то каждому хочется…
И еще был случай. Девушка пришла с панарицием — с костоедом, значит, — и прямо сказала:
— Давайте направление в областную поликлинику. Я вам не доверяю.
А мужчину с прободной, язвой даже не привозили к нам. На грузовой машине отправили в область. По дороге он скончался.
Сергей Сергеевич, как и обещал, написал статью о моей операции аппендицита, расхвалил меня за выдержку и прочее. Ее напечатали в областной газете. И все равно больные не хотели идти ко мне.
