1931 год. Август. Москва.
Комната Гайдаров. Друг против друга — Г а й д а р и Ж е н а. Он только что приехал из Крыма. На нем обычная полувоенная одежда, сапоги, через плечо полевая сумка, плотно набитая бумагами. Первый момент встречи миновал, но не принес облегчения. Главное впереди. Оба понимают его.
Г а й д а р (набивает трубку табаком, закуривает). Хорош табачок. Сухумский. В Гурзуфе на рынке у одноглазого грека купил.
Ж е н а. Понравился Артек?
Г а й д а р. Крепко.
Ж е н а. «Дальние страны» закончил? Из «Молодой гвардии» два раза звонили.
Г а й д а р. Еще бы недельки две поработать — повесть могла бы стать много лучше.
Ж е н а. Зачем же ты раньше времени сорвался?
Пауза.
Г а й д а р (подошел, взял за плечи, заглянул в глаза). Почему ты не приехала?
Ж е н а. Я писала тебе. Разве ты не получал моих писем?
Г а й д а р. Посмотри мне в глаза прямо-прямо.
Ж е н а. Я смотрю…
Г а й д а р. Нет! Сейчас твои глаза такие же, как твои письма: красивые и не очень честные. (Неожиданно резко, властно.) Прямо смотри!
Ж е н а (принимает вызов). Ну?
Г а й д а р. Что случилось?
Ж е н а. Неужели ты не понимаешь?
Г а й д а р. Нет.
Ж е н а. Другой бы на твоем месте давно догадался.
Г а й д а р. Я не другой, я Гайдар. Я сам привык говорить правду в глаза и хочу, чтобы моя жена сказала мне правду прямо в глаза.
Ж е н а. Хорошо. Сколько дней за весь этот год ты прожил дома?
Г а й д а р. Не считал.
Ж е н а. Я считала. Двадцать восемь дней.
Г а й д а р. Этого требует моя работа. Ты же знаешь, сколько мучений доставляет мне работа.
Ж е н а. Нет. Ты просто бродяга, Гайдар! Ты по характеру бродяга. (Берет книгу, открывает, читает.) «Нигде я не сплю так крепко, как на жесткой полке качающегося вагона, и нигде я не бываю так спокоен, как у распахнутого окна вагонной площадки, окна, в которое врывается свежий ночной ветер, бешеный стук колес да чугунный рев дышащего огнем паровоза». Это написано тобой в двадцать пятом. Ты уже тогда был бродягой и с тех пор ни капли не изменился. (Указывая на письменный стол.) Тебе нравится этот стол?
Г а й д а р (ощупывает стол так, точно видит впервые). Крепкий.
Ж е н а. Я купила его для тебя еще в прошлом году. Ты не написал за ним и двух строчек. Все в поездах, в гостиницах, по чужим углам. Почему ты не можешь работать дома? Почему ты не можешь жить, как все? Куда ты рвешься, Гайдар? Что тебя носит?
Г а й д а р. Как тебе объяснить? Не знаю… Иногда я сам себя не понимаю… Я догоняю отряд.
