Михаил даже боялся посмотреть на нее — такой недоступно красивой представилась она ему в этот миг.
Коротко и завораживающе взглянув на смятенного кавалера, Клавдия колдовским своим голосом спросила:
— Так что, Мишенька?.. С чем опять пожаловал?
Она непринужденно устроилась в кресле, закинула ногу на ногу, сложила на груди руки.
И, запинаясь, краснея, стараясь не глядеть на нее, Михаил откликнулся, ругая себя за косноязычие:
— Да вот… понимаешь… у дедов там случилось что-то, темнят. Я так понял, что специально они меня выставили… будто поговорить им надо… ну и сказали мне, чтоб я сказал тебе…
— Они сказали тебе, чтоб ты сказал мне… Продолжай, Мишенька, не смущайся!
Михаил вдруг разозлился, упрямо прижал подбородок к груди, сдавленно выговорил:
— Сказали, чтоб ты не волновалась!
Клавдия расхохоталась и пожала плечами:
— Да я не волнуюсь! Лишь бы ты не волновался!
— Ну ладно! — Михаил встал, губы его от обиды кривились. — Меня Дорофей Григорьевич попросил — он пришел сразу к нам, а не домой…
— Ах, вот оно что! — понимающе кивнула головой Клавдия. Но заговорила совсем о другом — спокойно, словно не переставая раздумывать над собственными словами: — Ты, наверное, Мишенька, живешь как на облаке. Вот в аспирантуру готовишься, да? Книжки до поздней ночи читаешь? А что под ногами у тебя делается — так и совсем не видишь, да? И ни в ком не нуждаешься, верно?.. Жаль мне тебя, ей-богу!
Все так же обиженно кривя губы, Михаил процедил:
— Представь себе, ты угадала: меня интересует только дело! И никакой трагедии в этом не вижу!
— Ну-уу! Тогда быть тебе, Мишенька, большим человеком! Все великие люди были точно такими, как ты: дело — и все!
Михаил хотел бросить в ответ что-нибудь колкое, но не сумел и только спросил:
— А откуда, между прочим, ты об аспирантуре узнала?
Клавдия усмехалась, по-кошачьи выгнулась в кресле.
— Видишь ли, Мишенька, я маленький человек. Крупных задач не решаю, все ерунда какая-то — буфет, дом… И люди все вокруг маленькие: разговоры простые, какие-то неприятности или вдруг удачи — тоже незначительные, так я вот этим всем и живу. Утром, бывает, проснусь и чепухе какой-нибудь улыбаюсь: счастлива!..
— Ну ладно, — злобно махнул рукой Михаил. — Не хочешь говорить по-людски — не надо. А я, между прочим, шел к тебе…
— Не надо, Мишенька, красивых слов. Оставим это вообще…
— Так ты же не знаешь…
— Знаю! Не надо! — Клавдия вдруг съежилась в своем кресле.
Михаил медленно двинулся к двери, остановился:
