А перед закрытием случилось в ее буфете еще одно происшествие. Клавдия уже выпроваживала последних посетителей — дай им только волю, так и всю ночь просидят, а сегодня как-никак пятница. И деньги сдавать надо, и полы вымыть, и порядок навести. Они теперь с Лизкой по-новому, понедельно работали. Так удобнее. Неделю отработала, неделю отдыхай, занимайся собой, домом, книжки читай — пожалуйста. И вот когда наконец закрыла дверь за последней компанией — стук. Ну, спрашивается, кого черт принес? Может, болван этот, Фимка Голец? Ну, она ему сейчас…
— Кто? — разъяренно спросила Клавдия, наматывая половую тряпку на швабру.
Молчат. Ну и прекрасно. Гремя ведром, Клавдия ушла в подсобку, налила воды.
Опять стук. Робкий, но в то же время настойчивый. Клавдия-то хорошо знает, как стучат к ней. Может, у кого-то стряслось что?
Открыла — Михаил.
— О! — сказала.
А он молчит.
— Входи, что ли…
Вошел. Молчит.
Перевернутые стулья были уже подняты на столы — чтоб удобнее было мыть пол, — но для дорогого гостя, так и быть, можно сделать исключение.
— Вот тебе, Мишенька, стул, садись сюда, пожалуйста, — самое для тебя почетное место. Рассказывай, с чем пожаловал, раз пришел! Что ж ты, так и будешь молчать?
Стараясь не глядеть на него больше, она подхватила ведро с водой, унеслась с ним опять в подсобку, ну а раз пришла туда, так, значит, надо что-то и делать: она воду в раковину вылила, опять подставила ведро под кран, но в конце концов не выдержала, выскочила в зал и выпалила Михаилу прямо в лицо:
— Так что, Мишенька? Пришел меня на свадьбу приглашать? Может, в свидетельницы хочешь взять или, того лучше, в свахи? Что молчишь, Мишенька? Что прямо взглянуть-то стесняешься? Ишь какой застенчивый!
— Пришел я сказать тебе… В общем… Плохо мне без тебя… Сам не знаю, что со мной… Всех других с тобой сравниваю…
— Ох! — скрипнула зубами Клавдия. — Вот этой шваброй как дала б по морде!.. — И держась из последних сил, убежала в подсобку.
Вода давно уже лилась через край переполненной старенькой раковины прямо на пол. Уж сколько лет обещают новое оборудование поставить! Ну ничего, она еще Ныркову покажет! На первом же собрании объяснит всем, чего стоят его слова о том, что буфет этот вообще надо закрыть — пора наладить централизованное питание машинистов. Она ему покажет «централизованное питание»!
Вода все хлестала на пол, но Клава так и не встала, чтобы закрыть кран. Сидела на стуле, боясь выйти в зал; копила в себе злость на «ненаглядного», чтобы нашлись силы выставить его отсюда. С треском! Очень даже замечательно, что он заявился! Не все же ей сохнуть — пусть теперь и он немного пострадает!
