переходили границу и оседали на землях соседней Монголии. Пока он размышлял, не последовать ли и ему их примеру, в Монголии тоже сменилась власть и управлять государством стали люди, по своим убеждениям не отличающиеся от красных. Однако ходили упорные слухи, что в Монголии спокойно, религия там не утратила силу. Здесь же действительно начали ущемлять богачей, и тогда Дунгар, уговорив обитателей нескольких айлов, вместе с ними пересек границу Монголии и направился на Онон. «Человек — беспомощное существо, — думал гулба, — он всецело во власти судьбы, и она делает с ним что хочет: то дарует довольство и почет, то гонит по свету, как щепку в половодье, и тогда рушится весь привычный образ жизни, и едва успеешь начать жизнь по-новому, все приходит в упадок». Тут у ног Дунгара шумит Онон. Думал ли он когда-нибудь, что окажется на его берегах? Ясно, халхасцы
[10] его с распростертыми объятиями не встретят. Придется заводить новые знакомства, а кое-кому и в ноги поклониться. Однако земля большая, найдется и для гулбы место под солнцем. Настанет день, когда люди убедятся в его силе. Он словно могучий дуб, не подвластный никаким бурям и морозам.
Грозно, словно тигр, рычит ночью Онон. Гулбе и самому сейчас впору рычать от переполнявших его горьких мыслей. Он тяжело вздохнул. Рядом на постели сладко похрапывала жена. Он с досадой ткнул ее кулаком в бок. Но при чем здесь жена? Она не виновата, что в их жизни все переменилось.
Постепенно мысли гулбы вернулись к делам, которыми ему предстояло заняться. Завтра надо подыскать место для летника. Потом осмотреться, перезнакомиться с местной знатью, попросить земли в постоянное пользование — своевольничать не стоит. С утра он поедет к нойонам[11]. Кого взять с собою? Конечно, Цэрэнбадама и Чойнхора. Лама — человек с головой, даром что гроша ломаного за душой нет. И второй хоть и голь перекатная, но смекалистый. Хорошо бы ламу немного приодеть, а то у него вид как у бродяги. Попросить, что ли, Хандуумай, чтобы дала какую-нибудь одежонку? Нет, пожалуй, не стоит, все равно не даст. И как это тебя угораздило, гулба, попасть жене под пятку? Сейчас такая жизнь настала, что кого хочешь в бараний рог согнет. Время жестокое, и ты не имеешь права раскисать… Дунгар стиснул кулаки под одеялом.
Шумел, журчал Онон, и ржали в ночи кони.
Чултэм-бэйсе[12] возвращался домой, так и не дождавшись приема у Джонон-вана Ховчийского.
Джонон-ван проводил весну на южном берегу Онона, в горах Хурх. Отправляясь к нему, бэйсе рассчитывал разузнать подробно о положении дел не только в своих аймаке и хошуне
