На перекрестке, у фонарного столба, стоит человек в телогрейке. Машина подкатывает к нему. Человек садится. Машина едет дальше.
И сворачивает в узкий проулок, пробирается, подпрыгивая, по кочкам засохшей грязи. Останавливается в глухом месте — между серыми заборами, за которыми виднеются железные крыши складов.
Человек в телогрейке соскакивает на землю, приникает глазом к щели забора, свистит. Потом, взобравшись на булыжник, положенный здесь не случайно, начинает принимать подаваемые кем-то с той стороны забора, тщательно обернутые серой бумагой тяжелые тючки.
А Иван Терентьевич, стоя в кузове, спешит их запрятать подальше под брезент, поминутно оглядываясь.
Никого нет поблизости, в необитаемый закоулок загнана машина, но такая, должно быть, уж выработалась привычка у «делового мужика» Ивана Терентьевича — воровато оглядываться…
…И снова мчится машина. Мелькают домишки.
Внезапно на повороте Иван Терентьевич резко тормозит. Высовываясь из кабины, сердито рявкает:
— Дьявол тебя несет под колеса!
На дороге — Павлик.
— Ослеп, племянничек?
Павлик хочет открыть дверцу, чтобы сесть.
— Куда? — опять рявкает Иван Терентьевич. — Не по пути нам! Я еще не домой — на базу.
Он захлопывает дверцу перед самым носом племянника.
И, взвихрив пыль, рывком снявшись с места, начинает вилять кузовом машина, удаляясь от Павлика…
Но ни к какой не к базе, а к собственному домику с верандой, к самой калитке подкатил Иван Терентьевич.
Опрометью кинулась навстречу мужу Авдотья Мироновна — ждала, как видно, с нетерпением. Иван Терентьевич запрыгнул в кузов, начал подавать оттуда, все так же озираясь, тяжелые связки. Переваливаясь с ноги на ногу, поволокла их грузная Авдотья Мироновна через садик в свое логово. А сзади, тоже с добычей в обеих руках, затопал, вдавливая в песчаную дорожку каблучищи сапог, Иван Терентьевич.
…Мир, покой и тишина окружают домик с верандой. Казалось, приходи, отдыхай, наслаждайся жизнью после трудового дня. Кажется, даже автомашина, честно набегавшаяся за день, отдыхает у калитки, оставленная людьми.
А на самом деле здесь совсем неспокойно. Как кроты, копошатся внутри домика его хозяева… И эта автомашина, железная работяга на четырех колесах, выглядит не так уж мирно и безобидно, когда представишь, что и она тоже невольная соучастница темных делишек своего водителя…
Павлик подходит к дому. Но ему не хочется идти к себе. И он делает шаг к соседней, двери.
…Открыла Надя с Димкой на руках. Павлик переступил порог и сразу впился взглядом в сиреневое платье, висящее на стенке шкафа. Внизу, на полу, стоит Дашин чемодан.
