— Нет уж, комсорг, — ответил Свиридин. — Я не могу. Комсомольцев своих мобилизуй, а я…
— А воскресник для всех! Когда голосовали — руку поднимал?
— Руку поднять не трудно…
Лена заволновалась:
— Опять увильнуть хочешь?
— Почему шумите, Минаева?
К спорящим подошел старый мастер, усатый Илья Фомич. В руке у него сложенные веером, исписанные карандашом бланки-листки.
— Митингуете все?
— Да вот, Илья Фомич! — принялась объяснять Лена. — Свиридин отказывается…
— Во-первых, я не отказываюсь, а не могу, — поправил Григорий. — А во-вторых, сбор лома — дело сугубо добровольное…
— И денег за него не платят, — в тон Григорию проговорил Максим.
Вокруг засмеялись, но за Григория вступился Салимжан:
— Двойной удар, мяч из игры! Заклевали человека! А может, ему и вправду надо?
Сразу подхватило несколько голосов:
— Верно! Что зря зубоскалить! Пусть лучше скажет, почему не может?
Илья Фомич повернулся к Григорию, спросил едва слышно:
— Что у тебя?
Мастер всегда говорит негромко, будто ведет с каждым сокровенную, тайную от других беседу. Невольно и собеседники его переходят на мирный, спокойный тон. Не любит шума старый мастер и умеет обходиться без крика, без ругани.
— Что у меня? — ответил Григорий тоже негромко. — Сами знаете: дом строю. Выписали цемент. Ну, договорился на сегодня с шофером…
— Но ты ведь знал, что сегодня лом собирать! — опять зашумела Лена.
— Погоди, дорогуша, — Илья Фомич остановил ее жестом. — До чего горластая…
— Для такого дела и отпустить не грешно, — заметил кто-то.
И другой подтвердил:
— Пускай идет, управимся без него!
— Но ведь он знал, что сегодня лом собирать! — не унимался белокурый комсорг. — Значит, опять ловчит! Забыли, как обсуждали его?
— Это когда было! — раздались голоса. — А теперь ему надо!
— Пускай идет!
— Пускай.
Добр и незлопамятен рабочий человек. Но всегда ли хороша эта доброта?
И пошел Григорий Свиридин открыто, зашагал по цеху свободно, провожаемый напутственными пожеланиями.
Только Лена никак не могла успокоиться. И когда все, разделившись на группы, уже расходились с тележками и тачками, чтобы приступить к сбору лома на территории завода, она, шагая рядом с Александром, по-прежнему волновалась:
— Словчил, опять словчил Свиридин! Вот не верю я ему ни на столечко!
— А кто верит? — сказал Сергей. — Знаем как облупленного.
— Ах, знаете? — Лена остановилась и придержала Павлика, толкавшего перед собой тачку. — Знаете, и молчите? Выходит, только на словах герои? Только на то вас хватает, чтоб его от своего столика погнать, да? А как до дела — молчуны? Соглашатели? Нейтралитетчики?
