Впрочем, и методом не назовешь то, что сделали, — не велико открытие: просто распределили между собой кое-какие операции, получился свой «микроконвейер». Но с этого момента бригада уже превратилась немножко в производственную единицу.
Парторг Кропотов узнал об этом, пришел, посмотрел, похвалил:
— Молодцы! Думайте еще.
А думать было о чем… И смутное волнение не покидало Александра даже в те минуты, когда, кроме безоблачной радости, казалось, ничего и не существовало… Даже вчера в клубе при получении знамени!
Ну вот хотя бы — почему они получили звание?
За что? За то, что добросовестно трудятся? Учатся? Занимаются общественной работой?
Но ведь и раньше это делали!
А звание громкое. И всем вокруг, безусловно, кажется, что достигли ребята какой-то особенной, значительной вершины. И ведь надо, чтобы не получилось, как в еще не дописанной сказке: подошел мальчик к домику с золотыми стеклами, а стекла-то не сверкают — обыкновенные! Надо, чтобы все-таки засверкали стекла! Надо зажечь настоящие, большие огни! Но как? Что для этого сделать?
Как еще жить?
…Верещит сверло, медленно входит в металл и вдруг со слабым толчком подается вглубь, крутится еще неистовее.
Александр выключает дрель.
Но в ушах продолжает звенеть. Разносится по цеху сигнал. И стихает гул моторов, четче слышатся людские голоса. Кончилась смена.
Ребята собирают инструменты, сдувают с верстаков воздухом из шланга стальные опилки, переговариваются, шутят с немолодой женщиной в синем халате, ловко орудующей щеткой.
— Кончайте, кончайте! — говорит она. — Отработали на сегодня!
— А вы не командуйте, тетя Фрося! — смеется Сергей. — Не то мы вас вовсе в отставку: без вас чистоту соблюдем!
— На мой век грязи хватит, — не теряется уборщица. — Один он чего стоит, — кивает она на рабочее место медлительного, лоснящегося от пота толстяка. — Взяли бы хоть его в свою бригаду, порядку поучили!
Весело отзывается Максим:
— Хотите, и вас возьмем?
— Товарищи! — доносится сверху звонкий голос. — Все, как один, на воскресник!
Посмотрев на кран, Максим подмигивает Сергею:
— Белокурый вождь прямо с неба указывает!
Лена спускается по железной лесенке, тоненькая, хрупкая, в красном берете, в черном комбинезоне, и, на ходу перебрасываясь с девчатами короткими репликами, подходит к Александру и ребятам:
— Вы на товарный двор! И ты тоже! — обращается она к Свиридину, увидев, что тот сложил инструменты, обменялся с длинным Салимжаном рукопожатием и собрался уходить.
