Как видно, во взводе так привыкли к балагурству Поленова, что теперь его непривычное молчание удручает всех. Они, верно, думают: должно быть, плохи наши дела, если даже Поленов перестал шутить! Да, люди стали философами: Титов настойчиво просил, чтобы сапоги в первую очередь выдали именно Поленову.
7 ноября
Ночь и день прошли в ожесточенных боях. Всего час, как утих бой. Получил из политотдела дивизии материалы. Итак, на Красной площади состоялся традиционный парад! Одной этой вести достаточно для того, чтобы воодушевить бойцов. После моего сообщения попросил слова Остужко.
— Товарищи, сегодня днем погиб один из моих разведчиков, и вы знаете, при каких обстоятельствах? Возвращаясь с разведки, он наткнулся на путевой указатель, на котором по-немецки было написано: «На Москву». Не выдержала душа у парня, зачеркнул он крест-накрест эти слова и на другой стороне дощечки стал выводить химическим карандашом: «На Берлин!» А в это время его подстрелили.
Голос у Остужко дрогнул, на глазах выступили слезы. Никогда я не видел его таким взволнованным. Сегодня Остужко со своей ротой первым вступил в бой.
6 декабря
Снова был у Денисова. За последний месяц он меня вызывал уже несколько раз. Коротко докладываю ему о состоянии батальона, получаю от него точные, лаконичные задания. Войдя к нему сегодня, по-обычному стал на вытяжку.
— Садитесь! — сказал он, кивком указывая на стул.
Мы уже под стенами Москвы. Блиндаж Денисова хорошо замаскирован, прикрыт сверху толстым слоем снега. Внутри жарко от жестяной печурки. С одного из «вспотевших» бревен потолка капает. Одна капля упала мне прямо на лицо.
Я молча смотрю на Денисова, ожидая, чтобы он заговорил. Однако он не спешит, просматривая бумаги.
— Вы помните, когда мы оставили населенный пункт В.? — спрашивает он.
— Двадцать седьмого ноября.
— Так. А сколько километров отсюда до В.?
— Не больше восемнадцати — двадцати километров.
— Вы, конечно, помните, при каких обстоятельствах мы оставили этот населенный пункт. Население почти не успело эвакуироваться.
— Точно так, помню.
— Гитлеровцы возвели неподалеку оттуда довольно сильные укрепления. Советую восстановить в памяти окрестности В., это вскоре пригодится вам.
Затем Денисов придвинул мне стакан со «ста граммами» и тарелку с ломтем хлеба и куском сала.
— Ну как, привыкли к салу? Оно хорошо защищает от стужи, — перешел он на дружеский тон.
— Я не разборчив в отношении пищи.
— Но вы, кавказцы, довольно привередливы в еде.
