Судья Савельева:
Изрядно сказано (удаляется).
Хор поднимается на сцену и поет:
Будет людям счастье,
Счастье на века;
У Советской власти
Сила велика!
Сегодня мы не на параде,
Мы к коммунизму на пути.
В коммунистической бригаде
С нами Ленин впереди!
После завершения песни в зал возвращается судья Савельева и зачитывает постановление:
«Направить на судебно-психиатрическую экспертизу (психиатрическая больница № 2 в Ленинграде, что на Пряжке), перед которой поставить вопрос, страдает ли Бродский каким-нибудь психическим заболеванием и препятствует ли это заболевание направлению Бродского в отдаленные местности для принудительного труда. Учитывая, что из истории болезни видно, что Бродский уклонялся от госпитализации, предложить отделению милиции № 18 доставить его для прохождения судебно-психиатрической экспертизы».
Конец первого действия.
Занавес.
Из интервью Иосифа Бродского Соломону Волкову:
«Это был нормальный сумасшедший дом. Смешанные палаты, в которых держали и буйных, и не буйных… В первую же мою ночь там человек в койке, стоявшей рядом с моей, покончил жизнь самоубийством. Вскрыл себе вены. Помню, как я проснулся в три часа ночи: кругом суматоха, беготня. И человек лежит в луже крови. Каким образом он достал бритву? Совершенно непонятно… Первое впечатление …почти свело меня с ума, как только я туда вошел, в эту палату. Меня поразила организация пространства там. Я до сих пор не знаю, в чем было дело: то ли окна немножко меньше обычных, то ли потолки слишком низкие, то ли кровати слишком большие. А кровати там были такие железные, солдатские, очень старые, чуть ли не николаевского еще времени. В общем, налицо было колоссальное нарушение пропорций. Вас там колют всяческой дурью и заталкивают в вас какие-то таблетки. Это делается для того, чтобы вас затормозить, остановить, чтобы вы абсолютно ничего не могли делать, не могли пошевелиться… Ну каждый развлекается, как может… представьте себе: вы лежите, читаете – ну там, я не знаю, Луи Буссенара – вдруг входят два медбрата, вынимают вас из станка, заворачивают в простынь и начинают топить в ванной. Потом они из ванной вас вынимают, но простыни не разворачивают. И эти простыни начинают ссыхаться на вас. Это называется “укрутка”. Вообще было довольно противно… Русский человек совершает жуткую ошибку, когда считает, что дурдом лучше, чем тюрьма».
По результатам пребывания Иосифа в доме на Пряжке были сделаны неутешительные (в сложившейся ситуации) выводы.
