— Да-а, наша улица хилый фон для нее, — признавал Витька.
Он был прав. Галя выросла из нашей улицы, как вырастают из детского платья. Здания улицы Горького были ей больше к лицу, чем деревянные развалюхи. Первыми это поняли наши матери. Они вдруг без всяких видимых причин принялись честить ее почем зря.
— Никто не отнимает у нее красоту, — доказывали они, — но нельзя же думать только о нарядах! Кто-нибудь видел хоть раз, чтобы она помогла матери вымыть пол? Является, пава этакая, с работы и сразу к зеркалу, платья мерять — вот вся ее забота!
Мне кажется, женщины ополчались против ее нарядов неискренне. Дело тут было скорее в том, что ни на кого из нас Галя не обращала внимания. Меня это мало трогало: я не собирался еще заводить себе девушку. Я больше думал о том, как закончить школу и поступить в институт. На этот счет у меня были твердые планы, и я не собирался от них отступать. Поэтому вздыхать по Гале я предоставлял другим. Но это было безнадежно: наверное, вместе с улицей она переросла и нас, и даже Якова Михайловича.
А он никак не хотел с этим смириться. Сколько раз я видел, как он пытался ей что-то втолковать, но все напрасно. Она даже не останавливалась с ним. Шла себе и посмеивалась. Ей виделось нечто большее, чем могла вместить в себя наша неказистая улица. Такое могло встретиться только в соответствующей обстановке, где-нибудь в шикарном месте, или случайно, на центральных улицах. А встреченное там должно было соответствовать своими высшими качествами Галиной красоте. Она хотела меняться так на так.
Якову Михайловичу оставалось только провожать ее до трамвайной остановки.
Судя по всему, это было неблагодарное занятие. После таких проводов он делался вялым и безразличным, как снулая рыба. Ему не очень-то хотелось смеяться, когда, отправив ее, он возвращался к нам. Но надо отдать ему должное — он умел держать себя в руках. Даже Витькины выпады он парировал, спокойно посмеиваясь, и вскоре все забывали о его очередном поражении. Нам-то ничего не стоило забыть это, а ему, наверное, приходилось труднее. Мало кому понравится провожать девушку только до трамвайной остановки.
Не упускал случая пристать к Гале и Витька. Но он занимался этим от нечего делать, просто для смеха.
— Фрейлен вышла на поиски принца? — спросил он однажды, когда Галя во всем блеске остановилась возле нас.
— Угадал, — подтвердила она.
— И каков теперь принц?
— Как всегда. Рост сто восемьдесят сантиметров, вес восемьдесят килограммов.
