Ни-чё себе! | страница 17

На дне ее грудились вперемежку скрюченные сухие тельца, поломанные крылышки, ножки.

— Подумаешь. Да этих божьих коровок и кузнечиков полный двор. Я их каждый день сколько хочешь ловить могу. А «пожарников» вон там, около гаражей, навалом. Их мальчишки землей заваливают, а они лезут и лезут.

— Живодеры твои мальчишки, да и ты недалеко ушел от них, — рассердилась Наташа, занявшаяся содержимым коробок.

— Я не сказал, что я заваливал, — обиделся Ярошка.

— Ярошка, а помнишь, когда новый песок в песочницу привезли… — встрял в разговор Ромка.

— Что помнишь, что помнишь! Ябеда, — Ярошка схватил первую попавшую книжку и огрел ею брата по спине. — Тогда уж и про себя скажи.

— А что про себя?

— Жука кто раздавил вчера, а?!

— Я, — Ромка удивленно захлопал глазами. — Так ты же сам сказал, что он вредный, кусается.

— Понятно, — я открыл балконную дверь. — Жуки мои сыновья еще те. Природу охранять надо, а вы!

— Ага, — хлюпая носом и наблюдая, как я вытряхиваю содержимое баночек и коробочек в палисадник, возразил Ярошка. — Зачем тогда рыб ловят? В музее тогда почему такой герб… коллекция? Там столько их!

— Так там их изучают, новое узнают!

— Давай и мы тоже новое узнавать будем, — оживился Ярослав. — Давай будем колл…

— Ну уж нет, — прервала сына Наташа. — Это еще мне не хватало. Третьего дня кузнечик всю ночь трещал. Ты принес?

Ярошка молчал.

— Вчера чуть на гусеницу не села! Ну уж нет.

Ярошкино предложение тоже застало меня врасплох. Перспектива овладевания сачками, морилками и прочими энтомологическими принадлежностями меня совсем не радовала, и потому я предпринял попытку доказать сыну нелепость его просьбы. Но Ярошка только сопел и смотрел в сторону.

— В общем, никаких герба… никаких коллекций! — исчерпал я все аргументы, на что Наташа только вздохнула.

Я и сам чувствовал слабость моего последнего довода. Мы хорошо знали нашего сына. Доказывать ему нужно было по-иному.

А беседа наша привела Ярошку, как я понял, только к одной мысли: коробочки не следует расставлять на виду — их надо припрятывать.

Лишь поздней осенью мы с Наташей облегченно вздохнули. С каждой уборкой квартиры все реже и реже попадались тайнички с Ярошкиными коробочками. Вскоре мы вспоминали летнее увлечение сына, как досадный эпизод, вылившийся, правда, в поучительную и полезную заинтересованность сына книжками. То, что эти книжки преимущественно касались насекомых, нас уже не беспокоило…

— Чтение — это совсем другое дело, — говорит удовлетворенно вполголоса Наташа, прикрывая дверь комнаты, где Ярошка просиживает над картинками третьего тома энциклопедии «Жизнь животных».