Александрова знобило. Он встал и попросил Кирьянена устроить его на машину. Ехать верхом он не мог. Пусть лошадь пригонят потом.
— А уха? — всполошился машинист. — Да вы же и не выпили.
Кирьянен посмотрел на Александрова. Тот был бледен и заметно дрожал. Кирьянен кликнул шофера, поручил капитану пригнать лошадь в Туулилахти. Александров сел в кабину и закрыл за собой дверцу. Зашумел мотор. Никулин и Кирьянен влезли в кузов грузовика.
Они добрались до Туулилахти ночью. Лишь в нескольких домах мелькали огоньки. Это все же не означало, что повсюду спали. Светлой весенней ночью на севере видно и без света.
В окнах Айно занавески еще не были задернуты. Александров вышел из машины и остановился перед ее крыльцом. Он постоял немного, оправдываясь, что неудобно зайти к ней прямо с дороги, да и поздно. И в конце концов отправился к Воронову.
Воронов лежал на диване с книгой в руке. Он сердито спросил Александрова:
— Какая нечистая сила понесла тебя на озеро?
Александров молча подвинул стул к печке, но печка была нетоплена.
— У вас холодно, — проговорил он.
— Это у тебя температура. Надо было лежать в постели, а не шататься по лесам. Обошлись бы и без тебя.
— Кто его знает.
— Опять?
Александров закурил, но папироса показалась горькой. Он бросил ее в печку.
Воронов достал из шкафа термос.
— Выпей горячего чая, разогреешься.
Александров молча отхлебывал чай. Лоб его покрылся капельками пота. Воронов задумчиво смотрел на него, потом вздохнул:
— М-да. Так они и идут, годы… Помнишь, каким ты приехал сюда? Дай тебе горы — ты бы и их свернул…
— Ты это о чем? — Александров поднял покрытый испариной лоб. — Думаешь над некрологом?
— Да ну тебя! До некролога нам с тобой далеко, еще по сотне нагоняев успеем получить, и много раз с тобой поспорить, потом только будет некролог. Что у нас сейчас получается? Думали, в этом году все пойдет на славу. Механизировали скатку древесины, электростанцию начали строить, еще многое запроектировали… И все пошло прахом.
— Ну, дальше?
— Что дальше? Не надо летать очень высоко — падать больнее.
— А ты помнишь, Михаил Матвеевич, одну военную истину: «С позиций, которые построены с расчетом на возможный отход, труднее перейти в наступление»?
Воронов снисходительно улыбнулся.
— Я, кажется, наступал больше, чем ты, больше взрывал препятствий, на то и командир саперов.
Он встал, прошелся по комнате, потом решительно сказал:
— Поеду завтра на Пуорустаёки, надо начинать постройку плотины. Но ты чтобы был в постели. Слышишь?
