Дорога была знакомая. Он знал здесь каждый холмик и болотную кочку, угадывал силуэты знакомых сосен, по которым, вместо верстовых столбов, отсчитывал пройденный путь. Но сейчас он думал о других лесах, мало похожих на эти. Те леса были расчищены, деревья в них перенумерованы, как в парке, ни сучка, ни шишки не валялось на земле. Такими были леса по ту сторону Одера, где ранило Ольгу…
Они встретились снова после войны, в Ленинграде, уже студентами: Ольга — на медицинском, он — в лесотехническом. За небогатым студенческим столом сыграли шумную и веселую свадьбу. Друзья предсказывали им долгую и счастливую жизнь, обещали собраться и на серебряную и на золотую свадьбу.
Много раз Воронов спрашивал себя: почему Ольга не захотела поехать с ним в Карелию? Ей он боялся задать этот вопрос, Ольга могла ответить: «Потому что разлюбила!» Или: «Наша свадьба была только продолжением тех обманчивых отношений, что сложились во время войны: я жалела тебя, как ты жалел меня, теперь пришло время разобраться во всем…» И вот кончилось тем, что, побоявшись сказать правду, они разъехались в разные места: он в Карелию, она в Ростов-на-Дону. Воронову до сих пор тяжело вспоминать их последний вечер на берегу Невы. Ольга шла рядом, а ему казалось, что она где-то далеко и с каждым шагом все отдаляется и отдаляется от него. «Мало ли нам пришлось мытарствовать на фронте? — говорила Ольга. — Человеку хочется и хорошей жизни, тепла, счастья. А ты предлагаешь — лес. Быть может, снова в землянку?» Воронов чувствовал фальшь в ее словах. Он знал ее совсем иной, знал, что она смелая, не ищет легкой жизни и не побоялась бы идти с ним даже на смерть. Значит, что-то случилось. Она говорила, что человеку нужно счастье, а голос был сухой — так о счастье не говорят. Говорила о тепле, а от голоса веяло холодом.
Расстались они, ничего не решив. Переписывались изредка. Письма Ольги были сухие, стоило зачеркнуть даты, и можно было бы перепутать, когда какое написано. Теперь писем не было уже больше двух месяцев.
Опять, уже который раз, Воронов решил, что сразу, как приедет домой, напишет Ольге и потребует решительного ответа. Если вместе, так здесь, в Карелии, и не откладывая, а если уж отдельно, то навсегда. И он опять начинал надеяться на ее приезд. Ольга полюбила бы этот край, ей же не страшны ни леса, ни расстояния. И вместо сухих, резких слов снова складывалось теплое письмо о тяжелом вместе пройденном пути, обо всем, что их связывало…
