То и дело он подходил к Борису Сергеевичу с пачками бумаг на подпись и как-то особенно угодливо засматривал в глаза начальника, пока тот подписывал.
Нынче, лишь Дынников успел войти в кабинет, секретарь подбежал показать ему отношение треста механического транспорта.
— Первая добрая ласточка в пасмурное утро, — продекламировал он с определенным намерением угодить.
Трест извещал начальника о своем согласии начать постройку трамвайных путей от города до заводской площадки и просил ссуду в два миллиона рублей с рассрочкой платежа на двадцать лет… Второй раз понадобилось Дынникову прочесть эту мудрую бумагу трестовских дельцов и не для того, чтобы принять решение, а скорее для интереса.
Следовало срочно перекинуть этот вопрос этажом выше, Подшибихин же все еще торчал у него перед глазами.
— Разрешите, я в журнал занесу, — попросил Макар Макарыч, протянув исцарапанные пальцы, сложенные в щепотку.
Теперь уж начальник стоял над столом секретаря, а тот писал… Приглядевшись попристальнее к его «хозяйству», инженер окончательно понял, что человек этот явно погибал в белом море бумаг… даже к порядку не приучился за полтора месяца! И Дынников втайне подумал, куда его сунуть и кого взять на его место?
— Лошадь скоро дадут?
— Скоро, скоро, — привстал Макар Макарыч, суетливо перебирая подшивку. — Я уж сам бегал, Борис Сергеевич…
— Не бегать надо, а работать. — И пошел из конторы, гулко стуча тяжелыми каблуками. — Лошадь пришлите на поселок… к новым баракам. А бумагами займитесь всерьез.
Макар Подшибихин догнал его и, поправляя галстучек, сбившийся на сторону, снова глядел в глаза начальника.
— Сам мучаюсь, — живо согласился он. — Вчера, понимаете, в полночь домой прибежал, работы на семерых, а дорога — сами знаете какая… а у меня семья… пять дочерей, жена больная. Все приходится самому делать.
Инженер молча глядел на чужую расцарапанную цепкую руку, которая норовила поймать его за рукав.
— Трудно живется?
— Трудно… в очереди сам хожу и за хлебом, и везде… даже приходится полы мыть.
— А дочери большие?
— Невесты… но я их сам не заставляю. Барышни, так сказать, неохота возиться с грязью… Борис Сергеич, хочу у вас квартирку в новых домах попросить… чтобы с семьей устроиться… Я, знаете ли, прямо бедствую. Иначе поневоле придется уходить.
Такие жалобы могли взбесить хоть кого, но инженер остался спокоен.
— Где вы живете?
Подшибихин назвал улицу, номер дома и квартиры.
— Хорошо… У меня время есть, я найду человека и пришлю к вам… вымыть пол, — стегнул он фразой и, повернувшись спиной, пошел.
