— Что же его нет? — спросил Дмитрий в полночь, после гимна.
— Это не первый раз, — сказала Лиля. — Он по-прежнему в ладу со своей московской привычкой. Ты помнишь, каким он был?
— Но то давно. Мы все в этом возрасте были… того.
— Дима, я сначала думала, вы друзья. Если бы вы были близкими друзьями, как с Егоркой, я бы тебе и сейчас ничего не сказала. Разве ты не замечал, как мы живем?
— Нет.
— Не жди. Он сегодня не придет. Я знаю.
— А где он?
— Меня это не интересует. Здесь ли, там — мы все равно не вместе. У женщины, конечно. Он до того распустился, что ему не страшно, если я… если мы…
«Да что он, с ума сошел? — подумал Дмитрий о муже. — Бросаться такой женщиной».
Она была тоненькой, удивительно опрятной, носила скромные юбки и кофточки, но так шила, что выглядела лучше модниц. Ничего лишнего не лепилось и в квартире: чисто, просторно. Дмитрий в шутку называл ее барышней прошлого века, и в самом деле: натурой она отставала от вертких современных женщин.
— Я тебе расскажу все, — сказала она. — Только не сейчас, Дим, ладно? Тихо как. Ты не хочешь спать? Посидим. Я второй год не сплю до трех, четырех. Вот видишь, каких женщин рисуют, — подала она через стол журнал. — Волева-ая, Как редко ты приезжаешь! Я просыпаюсь и говорю тебе: «Здравствуй!» А ты не в городе. Я знаю, где ты всегда берешь сигареты, так и хочется спросить продавщицу: «Не было его?» А подружиться не могу. Давай поговорим. Я устала молчать… «Грустный вальс» Сибелиуса, слышишь?
С этой станции она уже не раз провожала Дмитрия. Боялась знакомых ужасно. Оглядывалась и раз, и два звонила домой — не пришел ли? «Я замужем. Я не могу, — говорила. — Я воспитана по-другому». В иные дни она приходила из дому счастливой женой и тогда, как ни странно, была ласковей, еще благодушней, слишком желающей скоротать минуту для души, и только. «Я привыкну к тебе, не надо». Именно она, «барышня», затемнила представления Дмитрия о женщинах. Кто их поймет!
Нынче она появилась в строгом длинном платье и уже издалека показалась ему жалобной.
— Как мне не везет… Здравствуй. Когда я свободна, тебя нет. Мне выходить, и он пришел.
— И что ты сказала?
— «Пошла в магазин». Сумка, видишь.
— Не понимаю. Что же ты, на привязи должна сидеть?
— Он меня никуда не пускает.
— Он гуляет, а ты на подозрении.
— Да если бы на подозрении…
— Уходи, и все. Он ведь тебя не спрашивает.
— Будут скандалы. Я сама виновата, ты не сердись.
— Я не сержусь.
— Не могу я иначе, понимаешь. Я ему сказала: «Можешь быть свободным». Не уходит. «Я без тебя не смогу».
