Рабочий день Меки начинался с восходом солнца. До прибытия дилижансов парень работал в поле или на винограднике. Потом прислуживал посетителям в духане. На закате пригонял коров, а потом опять мыл посуду в духане. Лишь поздно вечером уходили последние посетители и духан запирался. Не чувствуя под собой ног, усталый, намотавшийся за день до одурения, даже не постелив себе постели, Меки валился на сырой от проливаемого вина прилавок и мгновенно засыпал.
Но иногда выдавался счастливый вечер — духан запирали раньше обычного, и тогда Меки тотчас же бежал на церковный двор.
— Дурак тот, кто назвал тебя дураком! — говорил ему Дахундара. Он не знал, как насытить жадное любопытство этого доброго трудяги парня, хотя и старался ответить на все его неожиданные вопросы. Дахундара в бога не верил, но когда запас его «научных» знаний истощался, он готов был призвать на помощь и черта, лишь бы не ударить перед Меки лицом в грязь. Ему льстило, что Меки считает его просвещенным человеком. Поэтому часто, ошарашенный неожиданным вопросом своего молодого приятеля, Дахундара немилосердно врал в ответ.
— Человек произошел от обезьяны, дорогой, — говорил Дахундара, смутно припоминая что-то услышанное краем уха от заезжего лектора. Сам он был до того похож на обезьяну, что, глядя на него, Меки мог со спокойным сердцем верить его словам. Однако парень все-таки сомневался:
— От обезьяны?
— Конечно! Мы все от обезьяны произошли, и потому-то вся наша жизнь — сплошное шутовство и кривлянье.
— Как это, Даху? Правда от обезьяны?
Чуть приподнявшись и повернувшись к нему спиной, Дахундара тоном мудрого наставника растолковывал:
— А ты потрогай себя вот тут. На этом месте у нас был длиннющий хвост. Что — не доказательство? Все мы были обезьянами! Потом слезли с деревьев и стали людьми. А хвост постепенно сошел на нет. Остался только этот корешок.
— А он опять не отрастет? — испуганно спрашивал Меки.
— Еще чего! Отрастет! Теперь нам хвост не нужен. Закон природы, парень, строгий: что не нужно, то отмирает.
— А откуда ж появились на свете обезьяны?
— Объясняю, слушай. Сначала был только один малюсенький головастик. Он все плодился и расплодился до того — на земле стало тесно. Тогда некоторые головастики из его потомства превратились в птиц и взлетели в небо. Другие стали дикими зверями и разбрелись по лесам. Кто пожелал быть рыбой — нырнул в воду. Ну, а наш предок, братец ты мой, начал лазать по деревьям. Ему, видишь ли, очень понравилось быть обезьяной. Понял?
