И как же удивился Меки, когда комсомольцы, заслушав его немудреную анкету, сразу все зашумели и даже захлопали.
— Знаем, знаем его! Это наш парень! — крикнул Варден, и вопрос о Меки был решен так быстро, будто ячейка заранее обо всем сговорилась.
Меки был на седьмом небе — и от гордости и от счастья. Ему казалось, что это он и не он. Не он, а какой-то совсем другой человек, заново родившийся на белый свет. И еще Меки почувствовал, что в чем-то он, оказывается, даже лучше Талико. Только в чем именно — понять пока не мог. И все же обидно, что ее не приняли в комсомол, он считал, что ребята из ячейки поступили с ней несправедливо, и это немного испортило ему радость такого праздничного, такого необыкновенного дня.
* * *
Избалованная, самолюбивая Талико страшно обиделась — как посмели отказать ей. Она еще не очень ясно представляла себе, что такое комсомол и что она будет в ячейке делать, — но раз все молодые туда тянутся, как же ей оставаться в стороне, слава богу, не старуха, и отец не запрещает. Она привыкла быть первой, самой заметной на любом сборище молодых. Что ж, молча проглотить эту обиду? Нет, Талико не из таких. Она зачем-то надела лучшее свое шелковое платье, достала из сундука замшевые туфли на высоких каблуках — она в них бывала только на храмовых праздниках — и серебряные украшения выбрала самые лучшие… Нарядилась, будто на смотрины, и пошла к самому Бачуа.
В скромном комсомольском уголке — после долгих споров Дашниани все же отвел Бачуа небольшую, тесную боковушку на первом этаже исполкома — сидели за столом друг против друга секретарь ячейки и Меки Вашакидзе. Бачуа старательно набело переписывал протокол вчерашнего собрания, на котором Меки приняли в комсомол.
Когда в комнату без стука вошла Талико, оба парня мгновенно встали.
— Здравствуйте, — сказала Талико.
— Здравствуй, — недовольно буркнул Бачуа и, немного подумав, снова уселся на свой старый скрипучий стул.
А у Меки будто голос пропал — в ответ на приветствие Талико он только беззвучно пошевелил губами да так и остался стоять как вкопанный.
— Мне с тобой надо поговорить, Бачуа. Только без свидетелей, пожалуйста, — сказала Талико.
— А мне свидетель не мешает. Товарищ Вашакидзе со вчерашнего дня полноправный комсомолец, от него у меня секретов нет, — строго ответил Бачуа и опять, немного подумав, предложил: — Садитесь, гражданка Саганелидзе.
— Спасибо, — сказала Талико и скромно присела на кончик стула, старательно прикрыв шуршащим шелком свои красивые ноги — по самые щиколотки прикрыла.
