— А Марте дали два пуда кукурузы…
— Докажи! Нечего выдумывать! — не очень решительно крикнула из толпы Марта.
— Это нужно доказать! — поддержал ее Дахундара.
Тут уже Меки не стал щадить непрошеного заступника.
— Каких тебе еще доказательств? Ты сам был утром у нас в духане! Где Дофина?
Дофину заставили выйти вперед.
— Скажи правду. — Меки наклонился к Дофине. — Ведь ты же принесла сегодня с мельницы Барнабы домой кукурузу?
Щеки Дофины залил густой румянец. Принесла. Конечно, принесла! Один пуд она смолола там же, на мельнице… Но как сказать правду? Ведь это — выдать мать!..
Дофина закрыла лицо руками.
На помощь Меки пришел Бачуа. Он отвел девочку в сторону, негромко сказал ей:
— Ты что же — забыла, что ты комсомолка? Ты должна всегда говорить правду. Лгунам и обманщикам в комсомоле не место!
— Маму жалко! — прошептала Дофина, с мольбой взглянув на Бачуа своими голубыми глазами.
— Сейчас твою мать не жалеть надо, а хорошенько пристыдить! Пусть другой раз не попадается к кулакам на удочку! Народ тебя ждет, Дофина! Говори!..
Бачуа подхватил Дофину и поставил на стол. Девочка низко опустила голову и еле слышно проговорила:
— Да, я взяла кукурузу… Простите нас…
— Громче, громче! — крикнул ей Бачуа.
— Взяла кукурузу… Простите! — повторила Дофина и, сама не своя от стыда, бросилась в толпу.
Сход молчал. Потом вдруг сразу поднялся невообразимый шум. Казалось, река прорвала плотину и разъяренные волны хлынули на берег:
— Подкупили!
— Обманули!
— Глаза нам всем отвели!..
Аслан Маргвеладзе окончательно раскипятился:
— Всю ночь нынче не сомкнул глаз! Марта сказала мне, что артель забирает долину… Разве я мог подумать, что это вдолбил ей в голову Эремо?..
— Позор Эремо! — кричали в толпе.
После Аслана выступило еще пять человек. И все они, как заметил Бачуа, ругали только Эремо. О Барнабе Саганелидзе никто не сказал ни слова. Даже имя его ни разу не было упомянуто, словно и не жил в Земоцихе этот страшный человек. Крестьяне навалились на одного духанщика.
Изумленный Бачуа сказал об этом Тарасию.
— Не понимаешь? — улыбнулся секретарь партячейки. — А все объясняется просто. Эремо торгаш и ростовщик, село ненавидит его. Барнабу же крестьянам не так легко осудить: ведь многие из них сами маленькие барнабы… Но сегодня мы должны сильнее всего бить именно по Барнабе!
Барнаба и Дахундара, потихоньку выбравшись из толпы, сбежали со схода. Неподалеку от духана Барнаба остановился. Ему не хотелось ни с кем сейчас встречаться, и он решил пойти задворками. Одно только было плохо: свидетелем его позорного бегства оказался болтливый, злой на язык Дахундара.
