Избранное | страница 116



— Бусы на мне разорвал… Коралловые! Трех зернышек я так и не нашла. Мать меня чуть не убила.

— Я другие тебе куплю, Талико! Жемчужные — не коралловые!

— На словах только!

— Сначала на словах. А потом, когда повенчаемся, на деньги твоего отца, — хохотнул Хажомия.

Шутки шутками, а каждому в селе было известно, что сердце Ухореза между двух огней: одна половина охвачена страстью к Талико, другая — к богатству ее отца.

— А ты не боишься, что отец тебя услышит?

— Мы с твоим отцом нынче вот так! — Хажомия сложил вместе указательные пальцы обеих рук.

Они подошли к повороту на Гранатовую рощу. Хажомия вдруг вспомнил про Меки, заволновался, оглянулся в сторону духана.

— Проводи меня, одной скучно, — сказала Талико. — Хочу зайти к Тео. Она купила гитару, просила настроить.

— Меня Эремо попросил присмотреть за духаном.

Даже Талико Хажомия не решился сказать, что произошло в духане.

— Ты, я вижу, хочешь отнять у Хрикуны его место? — съязвила Талико: дочь Саганелидзе не выносила, когда ей перечили.

Хажомия снова оглянулся. Возле духана не было ни души. Дверь и окно наглухо закрыты ставнями, а ставни изнутри заперты на засов. Хажомия успокоился, догнал Талико, взял ее под руку. Девушка отстранила его, но потом, передумав, сама взяла парня под руку. Рослые, красивые, полные сил, они привлекали к себе всеобщее внимание, когда проходили вот так — плечом к плечу — по улице. Но в деревне не любили ни гордячку Талико, ни заносчивого, отбившегося от рук наглого задиру Хажомию. Они свернули с большой дороги — и едва успели посторониться: по узкому проулку сломя голову неслась Дофина. Она уже успела отнести домой с мельницы Барнабы две меры кукурузы и теперь спешила на площадь, сама еще не зная, зайдет по пути за Меки или не зайдет. Дофина промчалась мимо Талико и Хажомии и выскочила на большую дорогу.

— Напугала, сумасшедшая! — разозлилась Талико. — Я думала, что это Анукина коза несется, не разбирая дороги!..

— Коза не коза, а через год-другой выйдет из нее такая девушка, что все наши ребята сон потеряют, — сказал Хажомия. — Можешь мне поверить!


Духан был заперт, ставни закрыты.

«Неужели не дождался меня? Вот бессовестный!» — подумала Дофина. Но на всякий случай она обежала вокруг духана и через щелочку в ставне заглянула в комнату для проезжих. Потом заметила открытое окно кухни, громко позвала:

— Меки!

Отозваться Меки побоялся. Он только поднял голову и прислушался.

Хажомии в духане не было — он так и не вернулся с тех пор, как выскочил в окошко. Неужели побежал за Талико? А может, вертится где-нибудь поблизости, дожидаясь хозяйки… Да нет, видно, ушел… Конечно, ушел! Иначе он не подпустил бы Дофину к окну. Кто-кто, а уж Меки-то отлично знал дикий нрав Ухореза!