Меки приподнялся, почти что встал на ноги, но не удержался и полетел на пол, ударившись об стенку.
— Я здесь, Дофина! — крикнул он.
Тарасий вышел из исполкома, оглядел толпу. На площади действительно яблоку негде упасть. Но два обстоятельства несколько озадачили его. Явилось почти все село — и мужчины, и женщины. Но почему все они держатся так тихо? Почему на площади стоит такая необычная, подозрительная, тревожная тишина? Нет ни шуток, ни смеха, не слышно разноголосого гама, без которого не может быть настоящей сельской сходки.
Это — первое.
А второе: что-то уж слишком бегают и суетятся комсомольцы, Бачуа и Варден беспокоятся больше всех.
«Что это они? Словно на кулаках драться собираются. Как бы не взбудоражили зря народ!» — качнул головой Тарасий и послал Георгия Джишкариани присмотреть за ними.
Еще раз оглядев толпу, Тарасий встревожился больше прежнего. Почему это крестьяне изменили своему обычаю? Раньше на сходках бедняки составляли отдельную группу, а зажиточные располагались поодаль от них, под тенью лип. А сегодня сход разбился на группы совсем иначе. Посередине площади стояли кучкой члены артели и комсомольцы. Все остальные держались в стороне. И эта тишина, и такое столь необычное разделение села, почувствовал Тарасий, не предвещали ничего хорошего.
Он напустился на членов артели:
— Вы что — колядовать собираетесь или на сход пришли? Чего сбились в кучу? К людям идите.
Женщины расселись неподалеку на пригорке. Между пригорком и липами с важным, озабоченным видом сновал хорошо подвыпивший Дахундара. Он то и дело шептался с женщинами — видно, передавал им распоряжения их отцов и мужей.
— Женщины! Спускайтесь сюда, подходите ближе, сейчас начинаем! — крикнул Тарасий.
— Если ты скажешь что-нибудь путное, мы и здесь услышим! — отрезала жена Левана Варданидзе.
Начали выбирать председателя. Тарасий поднялся на стол:
— Кто за…
Но не успел он назвать имя первого кандидата — Аслана Маргвеладзе, как с пригорка донесся протяжный громкий крик:
— Не надо!
— Не хотим!
Тарасий изумился:
— Кого вам не надо? Аслана Маргвеладзе не надо?
— Артели не надо! Распустите артель! — снова зашумели женщины.
Пригорок был далеко от середины площади, где стоял Тарасий, и женщины не слышали, что говорил секретарь партячейки. Они решили, что голосование касается артели, и преждевременно раскрыли свои намерения.
Тарасий сдвинул брови: «Похоже, начинается. Сегодня, видно, предстоит настоящая борьба, настоящая схватка». Он тотчас же поднялся на пригорок и попросил женщин спуститься на площадь. Сконфуженные своей выходкой и тем, что мужчины не поддержали их, те беспрекословно подчинились. Тем более, что на пригорке им совсем невыгодно было оставаться — ничего не услышишь и пропустишь самое главное.
