Мы пролежали в объятиях друг друга всю ночь – настоящее испытание для моей силы воли. Через десять дней меня ждал бой с Сантосом, а тренировки последнее, что было у меня на уме. Мне нужно было домой, чтобы выспаться, рано встать и пойти в зал. Но я не хотел уходить.
– Я боюсь темноты, так что, наверное, придется подождать до утра, – прошептал я.
Я пытался рассмешить ее, но почему-то слова прозвучали искренне, и я скривился, радуясь, что Милли этого не видит. Но она была слишком настроена на изменения в голосе человека и ничего не упускала. Милли слегка напряглась. Я почувствовал это – легкую дрожь, которая прошла по ее рукам в мою грудь.
– Ты правда боишься темноты? – спросила Милли, и я позволил себе снова отвлечься от главного.
– Нет. Скорее замкнутых пространств. Темных замкнутых пространств. В детстве у меня была астма. Наверное, это связано с ощущением, что я не могу дышать, что я беспомощен. Что я в ловушке.
– Ясно. Тогда не буду заставлять тебя спать в моем гробу.
– Точно… ты же вампир. Я забыл, – я улыбнулся, и, услышав это по моему голосу, Милли улыбнулась в ответ.
– Но темнота безгранична. Не нужно ее бояться. Когда снова почувствуешь себя беспомощным или запертым в ловушке, просто закрой глаза, и у тебя появится больше пространства, чем необходимо.
Я кивнул и поцеловал ее в лоб, потому что она невероятно милая и искренняя.
– Закрой глаза. Ну, давай же! – скомандовала Милли.
Я послушался, но тут же почувствовал себя дезориентированным. У меня закружилась голова, и я потянулся к Амелии. В последнее время я часто терял равновесие – всему виной страсть.
– Не бойся, – я слышал улыбку в ее голосе. – Я рядом. Я прикасаюсь к тебе, и ты в безопасности.
Она явно наслаждалась этой игрой.
– Опустись.
– Что?
– Твои руки на моей груди.
– Ну да.
– Опустись ниже. Я скажу, когда остановиться, – потребовал я.
Милли наконец осенило, и она разразилась хохотом.
– Ты даже не представляешь, сколько раз я пользовалась своей слепотой, чтобы «случайно» кого-то облапать.
– Серьезно? – удивился я.
– На самом деле нет. А теперь тихо! – приказала она. – Мне нужно осмотреть тебя.
Я сглотнул, когда ее ладони скользнули по моему торсу, задевая пальцами все холмы и впадины моего пресса. Как ни странно, я чувствовал себя более обнаженным, более уязвимым, чем когда-либо с женщиной, а я даже не был раздет. Из-за того, что Милли меня не видела, она уделяла больше внимания каждой детали. Она скользнула руками под футболку, и я улыбнулся ей в волосы. Это было одновременно щекотно и возбуждающе.
