Песнь Давида | страница 89



Я подумал, что он просто чувствует себя обделенным, и поменялся с Кори. Затем принялся давать инструкции и критиковать его форму (все очень плохо) каждый раз, когда Генри пытался повторить прием. Его челюсти были сжаты, движения дергаными, и он выглядел на грани слез.

– Генри! Что с тобой, чувак? Мы здесь просто для того, чтобы научиться паре приемов и хорошо смотреться для девчонок. Расслабься, – подразнил я, ероша его волосы.

Генри оттолкнул мою руку и внезапно замахнулся на меня, один его кулак ударил меня по животу, второй задел подбородок.

– Тише, тише! – посмеялся я. Потом схватил его за ноги и закинул себе на плечи, как рестлер.

Я выпрямился и зарычал, пародируя Халка Хогана или Гробовщика[13], и быстро покружил брыкающегося Генри, пока не понял, что он отнюдь не шутливо молотит меня кулаками. Я тут же опустил его и взял за плечи на тот случай, если он потеряет равновесие. У меня самого слегла кружилась голова, и я пытался прочистить ее. Но Генри все не успокаивался.

Его лицо покраснело, руки крутились в воздухе, как мельница. Я уперся ладонью в его лоб, как делал мой отец, когда я был маленьким, чтобы удержать его на расстоянии вытянутой руки.

– Генри! Приятель, мы просто дурачились. Расслабься.

Он начал бороться еще рьянее, пытаясь ударить меня своими тщедушными руками и острыми коленями.

– Генри, я вешу больше тебя на пятьдесят килограммов. Тебе меня не одолеть!

– Мануте Бол был ростом двести тридцать сантиметров! – крикнул он.

На нас начинали оглядываться. Аксель с Майки остановили тренировку на матах и наблюдали за нами, тяжело дыша. Аксель поднялся на ноги и пошел в нашу сторону.

– Какого х… – я быстро оборвал себя.

Каждый раз, когда я ругался, Генри выглядел слегка пораженным. Мне пришлось поговорить с остальными парнями о всех неприличных словах на букву «х», которые мы использовали, не задумываясь. Теперь в кабинете стояла огромная банка, переполненная четвертаками за все наши промахи.

– Тебе придется объясниться, Генри.

Я опустил руку и позволил ему напасть на меня. Когда он начал колотить мою грудь, обхватил его руками, чтобы сдержать. Генри тут же попытался ударить меня головой, хотя его макушка едва доставала до моего подбородка. Я зажал его голову между щекой и плечом, как делают боксеры, когда пытаются оттянуть время и передохнуть. Я хотел и того, и того, гадая, что же так разозлило Генри в высоком баскетболисте.

– Генри! – рявкнул я в его лохматые волосы. – Генри, я не понимаю, что ты хочешь мне сказать!