Опровергая ее слова, по аллее вдруг загулял холодный пронизывающий ветер.
— Ну вот, дочь моя, а вы на жару сетовали, — грустно улыбнулся священник. — Что ж, давайте прервем нашу прогулку. Мне еще в церковь зайти надо, да и у вас наверняка дел предостаточно.
Девушка поняла, что сеанс откровения закончен.
— Вы правы, отче, — согласилась она. — Пора возвращаться к разбору архива. Кстати, я как раз читаю дневник Петра Николаевича. И, судя по записям, раньше Красные петушки были просто Петушками. Вы случайно не знаете, почему изменилось название деревни?
— Случайно знаю, — улыбнулся отец Даниил. — На днях мы встретимся, и я обязательно расскажу вам об этом. А сейчас — извините, мне пора.
Священник махнул на прощание рукой. Он уже собирался уходить, как вдруг остановился и пристально глянул на девушку.
— Виктория, — произнес отец Даниил твердо, даже жестко. — Я хочу сказать вам кое-что важное. Пожалуйста, не задавайте никаких вопросов, а просто выслушайте и запомните. Договорились?
Вика кивнула. Священник выдержал паузу, а затем, глубоко вдохнув, выдал:
— Порой любовь маскируется под безумие, а успех — под безрассудный риск. Истинное назначение тех или иных поступков часто открывается уже после завершения действия. Когда ничего нельзя изменить, ничего нельзя исправить. Помните об этом, читая графский дневник. Храни вас бог, дочь моя.
Отец Даниил перекрестил девушку и, развернувшись, зашагал прочь. Вика молча глядела ему вслед. Одинокая фигура священника быстро удалялась по аллее: ветер трепал края черной рясы, и они хлопали на ветру, словно гигантские крылья. От этого отец Даниил походил на мрачного нахохленного ворона. А высоко в небе над его головой кружили сотни настоящих воронов. Они громко каркали, вещуя приближение грозовой бури. Верная народная примета…
Оказавшись в архиве, Вика первым делом полезла в сундук — за графской родословной. Девушке не терпелось узнать, в чем же состоит проклятие Смолиных. Из слов отца Даниила ясно следовало, что оно как-то связано с первенцами рода. Но умирали ли дети? Это можно было легко выяснить.
— Посмотрим на динамику, — промурлыкала Виктория, разворачивая на столе кожаный свиток.
Взгляд скользнул по первой записи. Петр Николаевич Смолин — родился в 1795 году, умер в 1831. О семейном положении графа говорилось, что он был женат на Елизавете Андреевне и имел от нее двух сыновей. Первый, Илья Петрович, действительно умер еще ребенком. «Ага, это тот самый Илюшенька, о котором идет речь в дневнике, — догадалась Вика. Судя по дате смерти младенца, прискорбное событие случилось в тот же год, когда граф начал вести дневник.
